Талисман мага

Странности начались примерно на третьи сутки с одного, на первый взгляд, непримечательного совпадения: многим приснились поразительно яркие сны — при полной бессмысленности они почему-то оставили ощущение, будто бы произошло нечто необыкновенно значительное. Потом молодые адепты ощутили непреодолимую потребность побыть в одиночестве. Некоторые начали грезить прямо наяву. Дошло до того, что одного из них С'каро вообще едва успел перехватить у самой трясины, куда парень уже собирался шагнуть. Будущий Великий Магистр приказал его связать. Естественно, проблемы это не решило.

Что именно было тому виной: какие-нибудь ядовитые испарения или что-то связанное с делами людей, проложивших дорогу на остров, — трудно сказать. Сам Карлос не ощущал ничего, кроме головной боли — несильной, но утомительной в своем постоянстве. Когда же он «заглядывал» в головы своих спутников, то невольно поражался глубине происходящих там процессов. Хотя и не сразу, потому что поначалу чужие мысли и видения — а они были на редкость разнообразны — в большинстве своем напоминали бред. Однако Карлос не сдавался, и постепенно именно несхожесть образов дала ключ к пониманию.

Дело в том, что картины, возникавшие в воображении адептов, были не схожи ровно настолько, насколько отличались друг от друга сами эти люди. Галлюцинации, больше напоминавшие некие символы, подчеркивали их индивидуальность. И когда Карлос это уразумел, он понял и остальное. Каждый человек к чему-то стремится, о чем-то мечтает, у каждого свои страхи, каждому что-то мешает — но каждый ли задумывается обо все этом? А если и задумывается, то в состоянии ли он себя понять? Или осуществить задуманное? Каким-то необъяснимым образом что-то на крошечном островке среди непроходимых болот заставляло не только пытаться понять себя, но и найти выход, устранить мешающие дальнейшему развитию личности комплексы. Естественно, что в воображении каждый решал собственные психологические проблемы по-своему, однако в физическом мире это проявлялось одинаково: «просветленные» пытались шагнуть в трясину… А если еще учесть, что память любого, кто перенес операцию на Мануне, была искажена, то и проделанная духовная работа вместо пользы могла принести исключительно вред…

С'каро не потерял ни одного из них — всех вывел с «острова Грез» (как он назвал про себя эту твердь среди великой топи). Однако плата за спасение оказалась неимоверно высокой: глава Серебряного Круга был не просто в курсе того, о чем думали его подопечные, — он знал их настолько, что умел играть на самых тончайших струнах их души… Ужасно…

Карлос ненавидел себя за ту изощренную жестокость, с которой истязал доверившихся ему людей. Правда, ничуть не меньше ненавидел он и тех, кто его таким сделал, кто посмеялся над ним, заставив изменить принципам, заставив растоптать все, что прежде казалось столь дорогим…

«Проклятый колдун» — в ту минуту, когда умирающий назвал его так про себя, С'каро лишь усмехнулся. Сейчас же воспоминание об этом эпизоде отдалось жгучей, мучительной болью. Нет, он должен — обязан — расквитаться с Дэвидом за все, и он расквитается… Однако вместо того, чтобы приближаться к своей цели, Карлос от нее удалялся, больше того — вел людей туда, где им угрожала реальная опасность. Если с ним что-нибудь случится, помочь ребятам некому. Точно так же, как и никогда не уйти с острова живыми. Обоснован ли такой риск…

«Обоснован…» — наконец решил разведчик. Обоснован, потому что, сколько он ни пытался, все равно не мог вообразить худшего несчастья, чем оказаться в плену у Нечистого. А остров… В конце концов, если Карлосу удалось справиться с обладавшими достаточно незаурядными способностями адептами Голубого Круга, то уж с десантниками «Sunrise» и вообще не должно возникнуть особых проблем. Главное — продержаться какое-то время, а там, глядишь, решат, что они утонули в трясине, оставят в покое…

Аргументы эти помогли разведчику уже окончательно утвердиться в правильности принятого решения. Последнее, о чем подумал засыпающий Карлос: каким образом использовали остров те, кто проложил дорогу через трясину? Для инициации? Очень возможно, если рядом находился опытный наставник, который остановит в последнюю минуту…

* * *

Ральф подошел к пролому в стене и не поверил своим глазам.

— Я так понял, на сегодня сон отменяется, — прокомментировал присоединившийся к нему десантник.

По-видимому, такой эффект создавался благодаря особому расположению развалин, потому что до сих пор и Ян, и Ральф видали «лунную дорожку» лишь на воде, однако даже не это обращало на себя внимание в первую очередь: с разных сторон к площади, изгибаясь, тянулись фантастических очертаний тени. И именно на их движение — вернее, на движение тех, кто эти тени отбрасывал, — и откликались ветхие стены ратуши.

— Озылп.

— Что? — не понял Ральф.