Талисман прошлого "Тайна императоров" (СИ)

— Ты малец на него не серчай. — вступился светловолосый мужчина лет тридцати. — Григорию нашему только повод дай, во всём смех находит. А подшучивать над вновь прибывшими дело его завсегдатае. Меня Александром Терешкиным звать, но для своих можно и по-простому Сашка. Приветствую тебя, Степан и родственника твоего.

— Друзья Степана наши друзья! — выкрикнул голос с лёгким кавказским акцентом, однако Клэр сразу не заметила его владельца.

— Благодарю! — отозвалась Клэр.

Дом представлял собой подобие ангара, в котором была лишь одна большая комната да накиданная на полу солома. У стены стояла большая чугунная печь, в которой при закрытой створке можно было разглядеть мелькающие красные огоньки.

Вслед за Сашкой стали подходить знакомиться и другие гусары. В доме было около двадцати человек. Клэр очень старалась запомнить как можно больше имён. Самыми примечательными для неё сделались: Фёдор Фелицин — самый высокий из всех присутствующих здесь; здоровый, круглолицый и румяный мужчина; довольно крепкий на вид с русыми как рожь волосами, и с такими же светлыми короткими усами. На лицо ему было около двадцати трёх лет. Он как-то по-простому, но крепко пожал руку Клэр, после чего её взгляд чуточку смягчился.

Следующими подошли два брата, безумно похожие друг на друга — Константин и Исай Соболевы. Единственное, что их отличало — это возраст и оттенок волос. Старшему, Константину, было двадцать три; младшему, Исайю, двадцать. Каштановые волосы, приветливые серо-зелёные глаза, излучающие жизненную энергию. Их приветствие было таким тёплым, что Клэр на мгновение ощутила себя родной. Они по очереди обняли её, хлопнув по спине и вместе пошли, что-то искать в конце дома.

Следующим к Степану Аркадьевичу и Клэр вышел юноша, выглядевший немного старше своих лет. Он представился как — Никита Лесов. Сперва он лениво шёл из конца дома, с холодным лукавством рассматривая Клэр. Приблизившись, молодой человек плавно обошёл её взглядом, показывая свою безразличность, но, когда его взор встретился со Степаном Аркадьевичем, он значительно смягчился и с любовью пожал ему руку. Чёрные, жидковатые угольные волосы, тонкие дугообразные брови, большие глаза с неопределённым цветом зрачков. Сначала они показались Клэр чёрными, как ночь из которой они со Степаном Аркадьевичем только что вышли; затем в них появился янтарный отблеск и, в конце концов, она разглядела светло-серую радужку. Невысокого роста, сутуловатый и широкоплечий. Его лицо было бледным, а голова казалась немного больше чем должна быть. Но даже такие, на первый взгляд, грубые черты внешности, не производили отторгающего действия. За густыми ресницами скрывался настолько томный и холодный взгляд, что сам по себе уже он приковывал внимание. Необъяснимая, тоскливая вдумчивость этого человека, привлекала, и его тут же хотелось выслушать.

Степан Аркадьевич попытался указать ему на Клэр, но он лишь устало прикрыл рот рукой во время зевка, после чего ушёл на прежнее место.

Не обнимая и не жав руку, но так же любезно, как и братья Соболевы, подошёл смугловатый мужчина около двадцати шести. Тут же Клэр поняла кому принадлежал тот голос с акцентом. Стройный, прекрасного телосложения, статный молодой грузин Сергей Габаев. Как выяснилось позже он был грузинским тавади — князем из древнего рода Габаевых. Он отличался ярко-карими глазами, цвета коры старого дуба. Он сдержанно, но приветливо улыбнулся, обозначив, что имеет честь познакомиться с племянником такого человека как Степан Аркадьевич. Настоящий грузин, эмоциональный, резкий, благородный.

Между прочими гусарами вскоре подбежал и Григорий Корницкий. Он шутливо и с лёгкостью преподнёс извинения, не усмотрев в своих высказываниях про «задницы» даже намёка на обиду. Это был человек потрясающего склада ума и характера, потому как он умудрялся подмечать самые маленькие изъяны и поводы для новых острых шуток и реплик. Его язык едва поспевал за развитием мыслей в бурной голове, и по этой причине он временами выговаривал слова чересчур чётко, давая себе таким образом время на отдых и выстраивание дальнейшей шутки. Клэр сразу обозначила для себя главного заводилу и душу компании. Этот голубоглазый активный мужчина двадцати трёх лет не давал скучать ни на минуту. За его широкой улыбкой без труда получалось разглядеть невероятно белые и ровные, как жемчуг зубы. Он был поистине красив и честен, что во втором случае не всем нравилось, но тем не менее все к этому привыкли.

Последним кто вышел их поприветствовать был мужчина лет сорока, который, видимо, приходился Степану Аркадьевичу близким другом. В руке его была тёмно-зелёная бутылка, а сам он выглядел слегка вспотевшим и неопрятным. Длительное время он держал их на пороге высказывая Степану Аркадьевичу своё беспокойство относительно его длительного и неожиданного отсутствия. Его звали Петр Малиновский и он являлся ротмистром в их эскадроне.