Там. Часть IV

Единственный близкий друг Старик был недоступен. Кайрату захотелось выговориться. По вопросу трудоустройства Кайрат не мог говорить с мамой, так как она советовала, чтобы сын устроился на зверосовхоз. Она склонялась к мысли, что ситуация изменится, работа наладится, и на ферме начнут исправно платить. Он иронично улыбался маминой наивности. Кайрат мог бы поверить, если бы не знал истинного положения вещей в посёлке и, в частности, самом совхозе, в котором рабочие трудились не покладая рук, взамен не получая ответной отдачи от руководства. С Лилей тема работы вызывала раздражение. Кайрат нервничал из-за того факта, что теперь жена является кормилицей в семье, отняв эту непосредственную функцию у него. А в последнее время они вообще мало разговаривали друг с другом. Кайрату недоставало общения. Поэтому Кайрат был рад встрече с Андреем, несмотря на то, что тема для беседы являлась не самой радужной и праздной.

— Можно сказать, что обманули…, но скорее всего, это пустые надежды, — скорбно признался Кайрат.

— Дали не ту сумму, на которую рассчитывал?

— Именно так…

…Кайрат вспомнил, как происходило последнее занятие с Венерой. Они вышли из подъезда вдвоём, вместе с Рафаэлем. Она шла, как под конвоем. Работодатель выполнил своё обещание и отыскал время, чтобы самолично удостовериться, пошли ли на пользу жене дополнительные, практические занятия.

— Я сяду на заднее сидение! — приказным тоном оповестил он, крепко пожав руку инструктору Кайрату.

Венера кротко поздоровалась с молодым человеком. Она выглядела побледневшей, и Кайрату показалось, что её губы дрожали от волнения. Молодой человек одобрительно кивнул ей, показывая, чтобы она не пугалась.

Эта поездка оказалась самой ужасной и отвратительной за всё время их путешествий по городу. Сказывалось нервозное состояние водительницы, обусловленной присутствием дотошливого и строгого наблюдателя. Рафаэль не сидел молча. Он сердито комментировал любую мелочь, неправильно выполненную затравленной Венерой, которая ещё больше нервничала и дёргалась. Казалось, женщина напрочь позабыла правила дорожного движения и должные действия человека за рулём.

— Ты слишком близко прижалась к левой машине. Бери правее. Займи свою полосу! — слышалось с заднего сидения.

Жена исполняла. Однако это оказалось только началом. Замечания сыпались сплошным потоком, как гнойнички при ветрянке. Рафаэль стал настоящим бедствием для женщины на водительском месте.

— Ты неправильно трогаешься! Уничтожаешь резину!

— Ты не знаешь, как правильно пользоваться зеркалами. Не смотришь и не следишь за ситуацией!

— Ты не держишь дистанцию. Можешь врезаться!

— Ты не следишь за ямами. Не объезжаешь их. Гробишь ходовую…, — или, — ты слишком опасно объезжаешь ямы. Не крути напропалую рулём, будто ты одна на дороге! Мужики шарахаются от твоего стиля вождения, япона мать!

С каждым ругательством лицо Венеры виновато морщилось. Она словно вжималась в рулевое колесо. В какой-то момент Кайрат подумал — женщина не выдержит придирчивого контроля и рванёт вон из машины при ближайшей возможности, например, когда они остановятся на светофоре.

— Ты слишком резко кидаешь педаль сцепления. Спалишь его, к едрене фене! — тут же летело другое обвинение.

— Рафаэль, эта педаль такая жёсткая и упрямая, как коза! — оправдывалась несчастная Венера.

— Сама ты коза! — словно лепил снежную бабу, бросал Рафаэль, не принимая в расчёт, что жена может обидеться.

Кайрат кидал украдкой мягкий взгляд на Венеру. Ему было очень жаль женщину. Муж-деспот травил её, как сержант зелёного юнца. Добрая и мягкая женщина не заслуживала подобного обращения. Да, она неуверенно чувствовала себя за рулём, тем не менее, подобная слабость не служила непростительным недостатком. Апофеозом неприятной поездки стал приказ Рафаэля перестроиться и развернуться на следующем перекрёстке.

— Когда поворачивать? — натянуто спросила она, испуганно осматривая дорогу.

Она была готова ехать только по прямой полосе автомобильного асфальта, никуда не сворачивая. Бесспорно, такой стиль являлся для неё идеальным. С другой стороны, Венера, вероятно, опасалась вызвать новый приступ гнева взрывного Рафаэля.

Кайрат подумал, что Венера с радостью приняла бы версию объехать вокруг земного шара, чем проделать трудное маневрирование с разворотом.

— Ты не видишь светофора? — сурово спросил Рафаэль. — Надень стёклышки, очкарик! Наведи чёткость.

Венера заискивающе улыбнулась. Однако в глазах застыло отчаяние, как у бездомного бродяги в поисках зимнего ночлега.

— Уходи налево! Перестраивайся! — свирепой овчаркой залаяло с заднего сидения.

— Как? — мгновенно отупела Венера, раздавленная грубостью мужа.

— Не трынди, а перестраивайся! — голос стал леденяще-звенящим, будто свалившиеся гурьбой сосульки.