Там чудеса…

И вот узкой тропинкой по влажной ночной траве сопроводил Андрэт короля Марка к старым соснам в дальнем углу сада.

Слышит Марк, как Тристан говорит Изольде:

– Я потерял покой и сон: не могу я жить без тебя, хочу всегда быть с тобой.

– Я наложила бы руки на себя, если б ты не вернулся ко мне!

И понял король Марк, что подло предали его, повелел он слугам схватить обоих.

Был король Марк честным, добрым и простым, не из глухой и злобной ревности пришел он в великий гнев. А от того, что счел Тристана и Изольду изменниками. Он же верил им как самому себе, а они его обманули!

Гнев короля Марка не знал удержу.

– Почему, почему ты полюбил королеву Изольду, жену мою законную? неужели так мало на свете прекрасных девушек? – спросил он Тристана.

А как можно рассказать словами, когда любишь?

– Тебе не понять этого, король, – грустно ответил Тристан.

– Предали вы меня! Предам и вас я смерти! Завтра ты и Изольда умрете! – сказал разгневанный король Марк.

Разгулялась молва по королевству – королеве и рыцарю Тристану гореть в огне.

Жители Корнуолла полюбили добруюи ласковую золотоволосую Изольду. Любили они и своего спасителя, благородного рыцаря Тристана. Скорбные плач и вопли разносились по замку.

Радовался только герцог Анрдэт, пряча улыбку от посторонних:

– Вот и добился я своего: теперь я один наследник престола!

И вот наступило утро драматической развязки, утро казни.

Тристан пошел на костер первым. Освободитель Корнуолла идет связанным. Обильные слезы льются по его лицу. Но не смерти страшится Тристан – плачет он от бессилья помочь королеве, спасти от смерти свою любимую.

Проходили мимо часовни, Тристан попросил стражников запустить его вовнутрь – помолиться, искупить грехи, приготовиться к смерти.

Пожалели воины благородного рыцаря. Был безоружен Тристан, часовня стоит на скале над пропастью, окна в ней на крепких решетках. Ника не убежать из молельни.

Стражники развязали веревки на руках Тристана и разрешили ему войти в часовню.

А Тристан думал про себя: « Я должен спастись и освободить королеву». Сильными руками своими Тристан раздвинул прутья оконной решетки и со страшной высоты прыгнул в темную пропасть. Ветер пришел на помощь Тристану: он парусом раздул полы плаща Тристана, и невредимым приземлился рыцарь на край скалы.

Вот так и возникла легенда: с тех незапамятных лет и по сей день называют эту скалу в Корнуолле «Прыжок Тристана».

Уцелел Тристан, спасся находчивостью своей и смелостью – и потому, что сердце билось за спасение королевы!

Первая мысль Тристана о Изольде. Он стремительно помчался в лес за оружием.

Уже повели королеву на костер, сорвана с ее головы золотая диадема, сверкают под солнцем рассыпанные по плечам волосы.

Окружившие костер множество женщин кричат и рыдают. Разрывает ногтями себе лицо Бренгена.

Как частые и длинные удары грома, затрещали вдруг трещотки прокаженных.

– Дорогу, дайте дорогу! Или уведем вас с собой!

Расступилась толпа перед прокаженными: никто не хочет у ним прикасаться, заразиться.

Во главе прокаженных идет их предводитель Ивен. Лицо его в струпьях, уродливо. Ненавидит всех людей Ивен за то, что они такие здоровые, красивые и за то, что не готят общаться с ним, бегут от него.

– Король Марк, – заговорил Ивен, – не сжигай королеву на костре. Она в дыму и огне умрет быстро, обреки ее лучше на долгую смерть. Нам отдай! Страшней костра жизнь прокаженной!

Согласился король Марк с Ивеном, приказал передать королеву ему. На поводу пеньковом, как зверя дикого, потащили прокаженные Изольду.

Но не долг оказался бесславный мученический путь королевы. Тристан встал на пути как скала неприступная и без усилий больших отбил он Изольду у трусливых прокаженных.

Тристан и Изольда побежали в обход замка, вдоль реки, сквозь густой и колючий прибрежный кустарник. Бастрее бы укрыться в дубовых чащах леса Моруа.

В непроходимой чаще, где могут жить только дикие звери, нашли возлюбленные Тристан и Изольда безопасный приют.

Пища им стали служит лесная дичь, дикие ягоды, плоды и коренья. Прохладные воды лесного ручья поили и омывали их.

Как ни трудно было, но пришлось беглецам позабыть вкус хлеба и соли. Забыть не только вкус, но и запах домашнего хлеба. Сказкой далекой стало казаться тепло каминного очага.

Шалаш, сплетенный из веток и камыша, теперь стал их домом, спасая от непогоды. Шкуры убитых Тристаном зверей защищали от ночного холода.

Иногда раздавались звуки охотничьего рога, лай собак, топот коней, бряцание оружия. Тогда Тристан и Изольда поспешно убирали свой шалаш и убегали в глубь темного леса.

Казалось, они обречены были навсегда жить среди диких зверей, как затравленные, всегда в тревоге. Платье Изольды изношено, порвано. Пальцы ее стали такими тонкими, что травинками она перевивает перстни, чтобы не соскользнули.

Но как счастливы Тристан и Изольда! Никогда не ощущали они такого состояния, когда жили в замке короля. Словно стали ангелами и летали по небу. Вечно хотели бы любящие жить в лесу Моруа среди деревьев и зверей.

Вот только коротким оказалось их счастье. Не успели они насладиться друг другом, как грянула беда.