Там, где горит свет (СИ)

В страхе дожив до закрытия, точно так же, озираясь и шарахаясь прохожих, добралась домой. Люк просился на каток, но, представив, каково будет идти по темным улицам на площадь, а потом и обратно, Софи наотрез отказала малышу. Собрала железную дорогу, завела поезд, принесла печенья и теплого молока – все, что хочет, лишь бы не тянул гулять.

Тьен ушел куда-то, не дождавшись их возвращения, и девочка переживала еще и за него. Успокоилась, только услышав, как хлопнула входная дверь, а потом раздались в коридоре уверенные шаги. К ним квартирант сегодня не заглянул и даже не ужинал, хоть Софи и оставила все на плите, чтобы не остыло. Но выйдя спустя час на кухню, девочка увидела на столе бумажный пакет со сдобой и два леденца на палочке, и от сердца тут же отлегло.

…А леденцы, конечно же, для Люка. Оба.

На следующий вечер было то же самое: сладости и паровозик взамен катка.

Только Тьен сидел дома.

- Гулять не идете? – удивился он, заметив, что Софи вместо сборов поставила на плиту чайник.

- Нет. Холодно сегодня.

На самом деле вечер выдался не хуже предыдущих, а то и получше: ясный, безветренный. Легкий морозец держался, казалось, лишь для того, чтобы не дать растаять снегу и залитой на площади ледовой арене.

- Боишься? – догадался парень. – Сама же говорила, до среды…

- Мы дома побудем, - пробормотала Софи. – Я на работе устала.

Устала, и лучшим отдыхом было бы прогуляться по свежему воздуху, увидеться с подругами, взять коньки и скользить, держась за руки, вокруг установленного в центре катка и украшенного к празднику святочного дерева. Но ей не хотелось, чтобы Тьен чувствовал себя виноватым в том, что она отказывается от этой маленькой радости.

- А хочешь, вместе пойдем? – спросил он.

Прозвучало это неожиданно, и в первую секунду девочка растерялась. А когда пришла в себя, оказалось, что она уже держит в руках какой-то сверток, за которым постоялец успел сбегать к себе.

- Ну, разворачивай, - приказал он.

- А…

- Подарок это. Тебе, - пояснил вор с таким безразличием, будто подарки ей – дело для него обычное, и чуть ли не ежедневное. – На новый год.

- Так может, пусть до нового года и полежит? – робко предложила Софи. – Два дня еще.

Вышло, словно она отказывается.

- Не выделывайся, мелкая, - парень раздраженно дернул губой. – Сейчас не возьмешь, потом не будет.

Разве так подарки делают?

Девочка обиженно засопела и думала уже заявить грубияну, что ничего ей от него не надо, но любопытство взяло верх. Она осторожно развернула плотную серую бумагу и на целую минуту забыла дышать. Внутри лежали коньки. И какие коньки! Не железки с ремешками, чтобы крепить к обуви, которые того и гляди соскользнут, а расчудесные ботиночки из коричневой кожи, ладные и добротно прошитые, теплые и мягонькие внутри, и к подошвам намертво приделаны блестящие лезвия – хоть капусту шинкуй.

…А если полозья сбить, ботинки по весне просто так носить можно будет. И на новую обувку тратиться не придется…

- Спасибо, - смущенно поблагодарила Софи квартиранта, прижав к груди нежданный подарок.

- Ты хоть примерь, - ухмыльнулся он. – Вдруг не подойдут. А если впору, одевайся и малого собирай. Вечерок погожий, нечего в четырех стенах сидеть.

Ботиночки пришлись по ноге. Тютелька в тютельку, даже обидно: на будущий год не оставишь.

Но девочка недолго расстраивалась. Не терпелось скорее оказаться на площади, опробовать подарок в деле. Теперь она и без провожатого пошла бы, но отказываться было неудобно. К тому же Тьен, к немалой радости малыша, взялся везти Люка, и Софи могла идти за ними налегке, обнимая сумку с коньками, и представлять, с каким восторгом, если не завистью, встретят подруги ее обновку.

Нужно было только придумать, как представить постояльца Анне и Амелии. Правду не скажешь. Может, кузен? Приехал откуда-то издалека… Но лучше бы ему просто в сторонке постоять, как будто он и не с ними.

Она раздумывала, как потактичнее, чтобы не обидеть, намекнуть об этом парню, когда дорога вывела к памятному проулку. С того вечера Софи ни разу больше не ходила этим путем и сейчас обошла бы, сделав крюк через парк, но изображавший резвую лошадку Тьен уже втащил салазки в темный проход между домами, и девочке ничего не оставалось, как пойти следом.

У сливного желоба парень резко затормозил. Разогнавшиеся саночки остановились, только ударив его по ногам, но он как будто и не заметил.

- Здесь? – спросил, обернувшись к застывшей позади девочке.

Софи кивнула. Холод прокрался под пальто вместе со страхом, и показалось, что она вновь видит перед собой бледное до синевы лицо, бескровные губы и желтые змеиные глаза…

- Кажется, припоминаю что-то, - неуверенно произнес вор. – Река и… Далеко отсюда до дома.

- Я салазки взяла, - смущенно пояснила она.

- Но, лосадка! – поторопил Люк.

- Сейчас поедем, - мягко пообещал ему Тьен. Обошел саночки и вплотную приблизился к девочке. – Я ведь тебя и не поблагодарил толком. И не отблагодарил. А жизнь, какая-никакая, все ж подороже фунта шоколада и пары коньков.