Там, где горит свет (СИ)

Хотел добавить что-то еще, но неожиданно запнулся и покрепче перехватил руку Софи – видимо, чтобы ее не сбила с ног с визгом бросившаяся на них девица.

Не было печали…

Тьен только и успел, что досадливо цыкнуть, а в следующую секунду Иветта уже повисла на шее.

- Валет! Миленький! - Как ни старался увернуться, обслюнявила, оставив на его лице разводы ярко-красной помады, а напоследок со вздохом припала к груди: - Живой!

- Я тоже рад тебя видеть, Иви, - изобразил вежливую улыбку он.

С той же улыбкой, оттащил рыжую шалаву в сторону, подальше от Софи, и, не меняя выражения лица, прошипел:

- Повидались? Довольна? Теперь иди, куда шла.

- Ой, ну ты чего? Ну в бани меня позвали, работа, сам понимаешь.

- Угу. Гляди, помыться не забудь.

- А завтра я свободная, - растянула девица, кокетливо стреляя подведенными сурьмой глазками. – Ой, Валет…

Ой, дура!

- Пшла отсюда. – Улыбка на миг превратилась в оскал. - Я неясно сказал? И в слободе обо мне трепаться не вздумай. Узнаю, убью.

Иви побледнела, отступила на шаг, но не ушла. Обернулась на Софи и скривилась:

- Так ты меня из-за этой лярвы малолетней гонишь?

Если бы мелкая не смотрела, и людей на улице поменьше было, Тьен ей ухмылку с физиономии враз смазал бы.

- Пасть закрыла и пошла, - приказал он ровно. - Ляпнешь кому, что меня видела, - я предупредил.

Вернулся к Софи, взял под руку и спокойно провел мимо застывшей на тротуаре бланкетки, с квартал еще чувствуя упершийся в спину взгляд.

- Я видела тебя с этой девушкой на набережной, - еще через квартал припомнила Софи. – Твоя подруга?

- Знакомая, - ответил он, отстраненно отметив, что память у девчонки отличная. – Просто знакомая проститутка. Это как куртизанка, только…

- Я знаю, кто это, - мелкая отвела взгляд, но, на удивление, не покраснела. – А почему «Валет»?

- В карты играешь? Знаешь по старшинству?

- Не самая крупная карта. Но не мелкая.

- Вот и я такой был.

- А теперь?

…На площади у пожарки Тьен нанял извозчика и отправил ее домой, сказав, что еще погуляет.

Но куда идти, что делать и как вообще быть, он не знал.

Календарь сообщил с утра, что сегодня пятница, но, дотемна бродя по городу, Тьен и не рассчитывал повстречаться с Фером. Что-то говорило, что загадочный родственник затаился надолго. Бросил, как кость, подсказку и не появится до тех пор, пока не произойдет что-то еще.

А ему очень не хотелось, чтобы что-нибудь происходило.

Жизнь разделилась надвое: в одной был он Валетом, ловким карманником, никогда не знавшим семьи, в другой – получил вдруг эту семью в виде старого портрета и кучи вопросов, один другого страннее. И тут выяснилось, что хорошо ему было не в той жизни и, уж тем более, не в этой, а в аккурат между, и лучше того времени, что он провел в тихом домике рядом с Софи и Люком, было разве что самое детство, когда он имел, наверное, все, о чем только можно мечтать, но о котором по-прежнему ничего не помнил, кроме всплывших случайно сцен.

Но в детство нельзя возвратиться, а в доме Софи уже не получится спрятаться – от самого себя не убежишь…

Вернулся он около полуночи. Мелкая уже легла, как обычно, оставив для него на плите ужин. Тьен прислушался у ее двери: тихо.

Вошел к себе. Бросил на стул пиджак, не расстегивая, стянул через голову рубашку и только тогда понял, что не зажег лампу. Темнота, разбавленная жиденьким светом с улицы, не мешала видеть. Ну, здравствуй, очередное чудо! Юноша тяжело вздохнул и потянулся за спичками: так привычнее.

Он зажег фитилек, выкрутил на полную силу и, присев у стола, долго смотрел на огонь. После, решившись, снял с лампы стекло и протянул руку к огню.

- Я знаю, что ты там, - прошептал он, вновь почувствовав себя помешанным. – Выходи. Ну, давай-давай, выходи.

Язычок пламени лизнул пальцы, но Тьен не отдернул руку, и вскоре перестал чувствовать боль – только тепло.

- Выходи, - повторил он, словно выманивал забравшегося под диван щенка. – Ну, пожалуйста.

Огонек дрогнул, увеличился в размерах и медленно сформировался в маленькую верткую ящерицу.  Саламандра покрутила головой, словно хотела убедиться, что кроме юноши никого больше в комнате нет, и проворно взобралась на предложенную ладонь.

- Красавица, - с искренним восхищением выдохнул Тьен.

Ящерица злобно зашипела, вздыбив колючий гребень пламени.

- Ладно-ладно, красавец! – исправился вор.

Саламандра скривила морду – вышло очень похоже на ухмылку – и неожиданно спрыгнула с его руки на пол. Взметнувшийся к потолку столб огня заставил юношу отшатнуться и зажмурился, а когда он открыл глаза, вместо дымящихся половиц и занявшихся занавесок увидел как в зеркале самого себя, только сотканного из искрящихся огненных нитей.

- Красавец, м-да…

Огненный гордо выпятил грудь.

- Лучше бы ты говорить умел.

- А с чего ты взял, что я не умею?

«Ну и ехидная же морда, - подумал, глядя на пылающего собеседника Тьен. – Неужели и у меня такая?»

- Даже не сомневайся, - заявил огненный. – И хуже бывает. Это все, о чем ты хотел спросить?

- А ты… Ты сможешь ответить на все? – внутри все сжалось от страха и предвкушения.

- Нет.

- Но…