Там, где меня нет

Гурин сглотнул слюну, но не подал вида, что встревожен. И в самом деле, чего ему переживать? Он пригласил милиционеров сесть за стол. Налил из графина воды полный стакан, но не допил, потому что подумал, что нахлынувшая жажда может выдать в нем тревогу. Сел за стол, поправив галстук, подаренный женой на сорок седьмой день рождения.

— Ну, я вас слушаю…

— Наверное, вам не совсем понятно, почему мы сегодня пришли в ваш кабинет с вопросами, — Евтушенко говорил ровно, жестикулируя так, будто излагал свой грандиозный план по реконструкции старого завода, нисколько не скрывая восхищения. — Но я попытаюсь объясниться как можно яснее.

— Да, не совсем понятно, — кивнул Гурин.

— И вы, наверное, не в курсе всего, что происходит…

Евтушенко выдержал паузу, глядя собеседнику в глаза.

— И что же происходит? — нахмурившись, поинтересовался Гурин.

— Странные дела у нас в городе происходят, Сергей Александрович.

Гурин заерзал на стуле.

— Вы можете выражаться поконкретнее, товарищ майор? У меня ведь время ограничено…

Тут Евтушенко удовлетворенно кивнул. Почувствовал, что настроил своего высокопоставленного собеседника на правильный разговор, да и сам получил немного мещанского удовольствия.

— Думаю, вам известно, что в прошлую субботу, утром, на берегу были найдены останки человека.

— Да. Я близко общаюсь с подполковником Першиным. Он держит меня в курсе событий. Это… ужасно. В нашем-то городе…

— Ну а Черепанова Анатолия Васильевича знаете? — перебил собеседника Евтушенко.

Гурин хотел было отреагировать на дерзость, да только прокрутил в голове фамилию, имя… Задумался.

— Нет. А должен?

— Совсем не обязательно. К слову, это жертва. Останки Анатолия Васильевича мы нашли на побережье. Об этом вам подполковник не рассказывал?

— Не удосужился, видимо. В конце концов, мы с ним не старые друзья, чтобы каждый день созваниваться. Да и обсуждать такое…

— Тоже верно, — Евтушенко улыбнулся. — Все же, у нас есть информация о том, что покойный так или иначе был связан с администрацией города. Не спрашивайте, как именно, — я вам не смогу ответить, но не потому, что не хочу. Просто не время еще. Поможете нам разобраться? Документы поднять, у сотрудников поспрашивать. Может, кто-то из них был знаком с покойным. Может, существовали или существуют какие-то программы…

— Эм-м… Я готов помочь вам. Только о каких программах вы говорите?

— О тех, в которых мог участвовать бывший зек.

Гурин с вопросом посмотрел на Евтушенко. Перевел взгляд на Даниила.

— Слушайте, уважаемые. Вы ведь с конкретным вопросом пришли? Если нужно поднять информацию, уточнить у сотрудников, то я вам с удовольствием помогу. Но давайте придерживаться конкретики. Я не понимаю ваших загадок, и разбираться ни времени, ни желания у меня нет. Давайте ближе к делу.

— Да, давайте, — согласился Евтушенко.

Теперь майор сделался обычным и без излишней жестикуляции рассказал главе администрации Гурину план мероприятий. Разговор приобрел спокойный тон, без резких хлестких вопросов в духе Евтушенко, так что Даниил, все время внимательно наблюдавший за Гуриным, даже слегка заскучал.

Майор поблагодарил Сергея Александровича за содействие, после чего задал еще один вопрос, как бы между делом:

— У вас ведь неподалеку от места, где были найдены останки, рыбацкий домик находится, так? Ровненький такой, с высокой трубой. Заметный.

— Ну, это да.

— Ну а вот в прошлую субботу вы, случайно, не рыбачили эдак часов с семи утра до девяти?

Гурин нахмурился. Уже не в первый раз за время беседы он чувствовал подвох, и терпение его было на исходе. Тут не нужно было обладать тонкой чуйкой — вызов чувствовался в каждом слове Евтушенко.

«Что себе позволяет этот наглый мусор? — возмущался внутри себя Гурин. — А второй молчит все время, взглядом меня буравит. Ищет, к чему бы придраться. Как руки сложил, как шею почесал, так? Как на уголовника уставился. Будет потом хороший отзыв Першину. Послушает, как себя его подопечные ведут; как каверзными вопросами честных людей донимают!»

— К чему это вы клоните, товарищ майор? — сменив хмурость на кислую ухмылку, спросил Гурин.

— Да нам до боли не хватает свидетелей, Сергей Александрович. Дело ведь буквально тонет. Вот и хватаемся за соломинку.

— Ну, тут я никак не помогу, господа. Утром в субботу я был дома. Знаете ли, я — семейный человек.

— Видел, как он отреагировал, когда я в первый раз про убийство сказал? — негромко спросил Евтушенко, когда они с Даниилом шагали по коридору в сторону лестничного холла.

— Кажется мне, Пал Палыч, что ты всех и каждого подозреваешь.

— Но ведь так и проще, — тем же негромким голосом пояснил майор. — Нужно от чего-то отталкиваться. Вот я для себя решил, что для начала буду рассматривать каждого как потенциального подозреваемого, а уже погодя стану искать оправдания и противоречия, дабы сузить круг подозреваемых.

— Так себе логика, — сухо сказал Даниил.

— Какая нынче наглая молодежь пошла, — Евтушенко театрально закатил глаза. — Поучился бы лучше.

— Все же, высоко берешь, товарищ майор.