Там, где начинается вселенная

Брэтали смерил её долгим взглядом. Одета не шикарно, зато по последней моде. Особенно характерная деталь – летние сапоги, в каких сейчас щеголяет половина женского населения. Длиннющие, выше колен, голенища обтекают ногу как вторая кожа. А в нижней части сапог напоминает доисторический неподъёмный утюг. Подошвы подбиты металлом, поэтому каждый шаг сопровождается совершенно потрясающим лязганьем. В случае Ингрид картину дополнял невероятный ядовито-зелёный цвет – аж глаз режет. Впрочем, к её рыжей голове в самый раз.

– А вы настырная, мейс Подкова.

– Ты даже не знаешь, зачем я пришла, а прогоняешь. Не за интервью для журнала. Встреча нужна для моей собственной работы. Если использую там что-то из нашего разговора, имени твоего не упомяну. Идёт?

– Ладно. Считай, тебе повезло. Сегодня у меня хорошее настроение. Было, по крайней мере… – Он отпер дверь. – Ну, заходи. Без церемоний, так без церемоний.

– Приятная у тебя обстановочка, – сказала Ингрид. Просто так, чтобы как-то смягчить общее впечатление.

Номер у Сальваторе был всего однокомнатный. Зато оформление не типовое, по вкусу хозяина. В комнате имелся камин. Не декоративный, самый настоящий, только топился, конечно, не дровами. Напротив него стояло лёгкое плетёное кресло-качалка. Кровать, наоборот, выглядела тяжеловесной, крепкой и приземистой. Сделана из хорошей имитации дерева. Но узкая, какая-то подчёркнуто односпальная. Покрыта тёмно-красным пледом в шотландскую клетку. Такой же расцветки – занавески на окнах. На стене полка с бумажными книгами. В одном углу – глиняный вазон с развесистой монстерой, в другом – стол с интеллиджбуком и МЛВП, похожим на пластиковый шар размером с крупное яблоко. Лежавшие рядом виртпространственные очки по сравнению с ним казались громоздкими. Насколько Ингрид могла судить, это была мини-модель сферы. Такие существуют, хотя большим спросом не пользуются. Стоят дорого, а назначение слишком узкоспециальное для «домашней» техники.

Брэтали кивнул на кресло. Ингрид с видом исследователя опробовала непривычную мебель.

– Ну, рассказывай, зачем я понадобился.

– Я пишу о маби. О взаимоотношениях между маби и людьми. Сама собирала кое-какую статистику, Мартинсена читала…

– Хочешь продолжить его дело?

– Можно сказать и так. Его «Перерождённые» – единственная нормальная книга на эту тему. Маловато, согласись.

Сальваторе глянул на неё сверху вниз. Он не садился, стоял, небрежно облокотившись на каминную доску.

– Нет, не зря журналистов нахалами считают. Заявилась внаглую, а теперь ещё радостно сообщаешь, что я – подопытный для твоих исследований. Осторожнее…

– Я вовсе не хочу тебя задеть…

– Коронная фраза. «Не хочу тебя задеть». Избавь.

– Ладно. Расскажи о себе. О своей жизни.

Он пожал плечами:

– Родился в Валла-Вэлиде. Потом мы с матерью переехали в Карану. Мне было года три. Здесь провёл детство, юность. Мама умерла, когда я был подростком.

– А твой отец?

– Он был чистокровным маби. Это всё, что я о нём знаю. Кажется, с ним произошёл несчастный случай ещё до моего рождения. Мама не любила вспоминать. Я уже обо всём этом говорил… Почитай статью в «Вестнике».

– Я читала. Но всегда лучше услышать самой. Там написано, ты учился в Вэлидском техноконструкторском.

– Да. Вернулся в Вэлид в двадцать с лишним лет. Чувствую, ты поинтересуешься, как маби, выросший почти что беспризорником, попал в престижный вуз?

– Ну, выразиться можно и помягче…

– Но не нужно. Я жил не только в самой «нереспектабельной» части Эстхелминга, одно время даже в каранской Пустоте. Так что, действительно, беспризорник. А насчёт платы за университет – может, разочарую, но никого не ограбил. Отхватил богатое наследство. Точнее, не наследство… Чёрт его знает, как правильно назвать. Деньги перешли ко мне вроде как в дар. Вообще, это странная история.

– Почему?

– Я в глаза не видел человека, который прислал мне перевод. И до сих пор не знаю, почему он это сделал. Хотел вернуть ему деньги. Но отправитель, сказали мне, распорядился обратно не принимать. И я решил их использовать. Пошёл учиться. Как раз такой момент был, когда я пытался взяться за ум.

– Ясно…

– Слушай, если дальше хочешь продолжать разговор, тебе придётся пойти со мной. Я собираюсь поужинать.

– В здешнем ресторане?

Сальваторе прищурился, что-то про себя обдумывая.

– Нет… Мне он не нравится. А ты же интересуешься маби, да? Так устроим для тебя познавательную экскурсию.

Через полчаса они сидели за столиком в кафе, обстановка которого наводила на мысли о европейском средневековье. Стены «под необработанный камень», громоздкие столы и стулья, узорчатые решётки на окнах и большие круглые люстры из кованого металла под потолком.

– Никогда здесь раньше не бывала, – сказала Ингрид.

– Ну да. Откуда вам, людям, знать о таких местах. Хозяин тут – маби. И посетители, само собой. И кормят, как положено.

– Я слышала про мабианские рестораны и кафе. Не подают спиртного, мясных блюд, не курят.

– Само собой.

Брэтали сделал заказ подошедшему официанту.

– И мне то же самое, пожалуйста, – присоединилась Ингрид.