Там, где нас не ждут

Кормили меня в обед просто как на убой, и куда только влезало в меня, даже бобик прибегал посмотреть на аттракцион «Сколько может влезть в малыша». У всех наших (и у тех, которые теперь тоже наши) настроение приподнятое. Ввиду моего выздоровления на завтра намечен разъезд. Гвардейцы продолжат путь к герцогу, ну а мы — по ранее намеченному плану. Сегодня прошел караван в нужную нам сторону. На совете решили завтра просто их догнать, а не сидеть на полянке у слияния рек и ждать, что боги пошлют: один раз дождались уже, хватит. Герцогу и герцогине сочинили письма. Герцогу граф передаст лично в руки, а его жене я положу в шкатулку вместо дакка. Вот хохма будет, когда она ларец откроет!

На случай, если я не сразу приду в себя — как, впрочем, это не раз бывало, — все вопросы обговорили сегодня. Гвардейцы забирают все вещи погибших товарищей, а деньгами и лошадьми делятся с нами ровно пополам. Палатку мы у них забираем, как и магические штучки убитых. Дэйв насчет магических кулонов защиты пытался спорить, мотивируя свое несогласие секретностью средств защиты гвардии императора, но я был непреклонен, парируя его доводы тем, что мы и так половину добычи отдали им, и тем более такие редкие артефакты, как перстни мечников, хотя стоило бы их и попридержать — мне все-таки перстенька так и не досталось!.. На этом все разногласия были сняты мгновенно.

В эти два дня я до самой ночи, сначала лежа на одеяле, перерисовывал неизвестные плетения из книг магии Дэйва и Смита, на этом настоял Хэрн. А гвардейцы, оказавшиеся невероятно сильными мечниками, экстерном учили Мартина хитрым приемам Императорской гвардейской академии. Брат мой, считавший себя непревзойденным мечником, мастером школы Заката, утирал слезы стыда. Ни в одном учебном бою он не то что «ранить», но и прикоснуться к гвардейцам не мог, такой у них уровень владения клинком. Но особенно поразил своим мастерством Смит. Можно было только бесконечно любоваться, как он играет мечами. Я так и сказал, что он гений клинка, на что Смит радостно заулыбался, а Мартин сник. Вот тогда я и попросил наших новых товарищей усиленно позаниматься с братом. А потом, забрав у гвардейцев весь их небольшой запас чистой бумаги, стилом заносил в записную книгу все движения Смита с мечами и сразу же быстро строчил под рисунками его пояснения к каждому приему и движению. Работали все на износ. Мартин предложил задержаться еще хотя бы на день, на что я безапелляционно ответил отказом, напомнив, что в Империи идет война и от посольства гвардейцев многое зависит.

Порадовал нас с Мартином Хэрн. Он единственный смог противостоять гвардейцам, когда вышел на поединок против них с шестом. Каково было удивление Дэйва, когда через несколько мгновений после начала боя он оказался лежащим на земле, причем конец шеста Хэрна был уперт ему в горло.

Со Смитом же они разошлись вничью. Никто не смог победить. Смит после поединка отвесил изящный поклон Хэрну и официальным тоном попросил его, если он будет в столице, посетить дом и поместье Орентов и попросил дать ему уроки владения копьем. Аналогично поступил и смущенный до неузнаваемости Дэйв, при этом он заикался и сильно краснел. Странности в его поведении были налицо, но с расспросами я решил повременить. Встретимся когда-нибудь — вот тогда и спрошу о таком поведении барона.

Эти два дня были очень насыщенными, лишь я работал лежа, остальные носились как угорелые. Хэрн, каждое утро посещавший свое лесное божество, пообещал перед отъездом каждому из гвардейцев подарить заготовки древков под копья и багеры. Они были так рады, что орали, право, как дети. Видно, Хэрн и правда не врал про высокую стоимость и чрезвычайную редкость этих деревяшек.

Вообще лагуна произвела на дворян прекрасное впечатление, особенно грот с его креслами, водопадом и очагом. Жаль только, долго кайфовать там не было ни времени, ни возможности. Они были поражены, впечатлены и уходили из грота в полном восторге.

Неуклонно надвигался мой последний вечер в лагуне, и от этого мне становилось очень грустно. Добавляла пессимистического настроения и мысль о долгой разлуке с бобиком. Как оказалось, я к нему сильно привязался за эти месяцы. И не отпускала мысль о необходимости что-то решать с дакком темной магии. Уже ближе к ночи я не был столь уверен в необходимости его иметь и не раз уже подумывал, не отдать ли его герцогине. Но хомяк внутри никаких умных мыслей слушать не хотел.

После ужина проинструктировал гвардейцев, как себя вести с герцогом и его женой, объяснив, какие могут быть препятствия на пути к заключению мира между государствами и кому этот мир крайне невыгоден. Сбегал к бобику, посидел у него с полчаса, подтвердив свое твердое решение вживить дакк, напомнил Хэрну, чтобы завтра с утра, даже если я сам не выйду из дальней спальни, забрал и передал гвардейцам шкатулку из-под дакка с моим письмом, и, не найдя себе еще срочных дел, поплелся к своему на сегодня главному испытанию.