Там, где обрывается жизнь: повести

Сегодня был яркий солнечный день. Наконец-то весна вступила в свои права и, судя по всему, уже не отступит.

Он положил чемодан в багажник и сел за руль. И тут произошло то, чего он больше всего боялся. К затылку был приставлен ствол пистолета. Голос за спиной сказал:

— Не торопись, дружок, спешка может тебе навредить. Сиди спокойно.

К машине подошел Князь, открыл переднюю дверцу и сел рядом.

— Ну, здравствуй, Филя. Долго тебя пришлось ждать.

— Вы же знаете, Роман Яковлевич, в меня стреляли. Я только сегодня вышел из больницы…

— Кто стрелял-то?

— Дура эта! Все шло по плану. Вдруг девчонка приходит, за мать решила отомстить. Выстрелила — промахнулась, бросила пистолет и убежала. Она же не знала, что Тони взяла с меня расписку. Я не собирался ее убивать.

— Где расписка?

— У меня. — Шверник взмок и раскраснелся. Ствол все еще давил на затылок. — Бестаева ее выкрала в ночь убийства. Она знала, что они спят, а ключ от квартиры Тони у нее имелся. Слепочек я для нее давно сделал. Она зашла туда в три часа, видит, Тони убита, а ее новый хахаль храпит на весь дом, на полу нож в крови. Это не моя идея, и Лариска ее не убивала. Она только расписку украла из сумки и тут же ушла. Я ждал ее в квартире напротив. Расписку она мне отдала, а я ей дал ключ от сейфа. Как гарантию. Но я никогда Лариске не доверял и отдал ей ключ от соседней ячейки. Там лежал чемодан с газетами. Мы с ней договорились ехать в банк вместе. На следующий вечер пришла ко мне, чтобы обсудить наши планы. О каких планах можно говорить? Она свое дело сделала, я больше в ней не нуждался. А тут эта девчонка появилась и все испортила. Бестаева в тот момент находилась в соседней комнате и все слышала. Ей пришла в голову мысль — зачем со мной связываться, если я на подозрении. Ворвавшись в комнату, подняла пистолет с пола и выстрелила в меня. Думала, что убила. Вызвала ментов и смылась. На следующий день Бестаева отправилась в банк и забрала чемодан с газетами. Бог ее наказал. Я никому не собирался отдавать твои деньги, Князь! Клянусь! Они в багажнике, я собирался их вернуть тебе.

— Сплошные дыры, — тихо сказал Князь.

— Какие дыры?

— В твоей вонючей версии, Филя! Начнем с того, что ты должен был передать наличные Тони и подписать договор. Это все. При чем тут расписка, ключи от квартиры, кража расписки и какое отношение имеет к бизнесу какая-то Лариса Бестаева? Ты хотел присвоить мои деньги. Семь миллионов — большой соблазн.

Князь обшарил карманы Шверника и нашел паспорт, в котором лежал железнодорожный билет.

— Эх, Филя! Сам себе приговор вынес. Как же ты мог завезти мне деньги, если у тебя поезд отходит через двадцать минут. Трогай. Поехали.

— Куда? — дрожащим голосом спросил Шверник.

— Куда скажу, туда и поедешь.

12 часов 44 минуты

Женщина с тревогой смотрела на майора милиции.

— Я тут убиралась и еду ему готовила. Сергей Сергеич инвалид. У него ног нет, протезы. Прихожу, а он мертвый, во лбу дырка. Я чуть сознание не потеряла. Сразу же вам стала звонить.

Осмотр квартиры проводили бегло, но для первых выводов и этого хватило.

— Такой же жетон на шее, что и у того парня, которого машина сбила, — сказал капитан Баранов.

— Переходник торчит в розетке, товарищ майор. Возле письменного стола, — доложил Левушкин.

Роговской подошел к окну и увидел аккуратную дырочку, вокруг которой образовалась паутинка из трещин толщиной в волосок.

— Баранов, отправь ребят на крышу соседнего дома. Стреляли оттуда из мощной винтовки. Стекло даже не разбилось.

— Ну вот, — ехидно заметил капитан, — а вы говорили, что в дело пойдет охотничий карабин.

— Еще не вечер, Баранов. Действуй. Тут работа для криминалистов. Картина ясна как сегодняшний солнечный день.

— Я так не думаю, — сказал криминалист, раскрывая свой чемоданчик с растворами и кисточками. — Так люди не живут. Ни вещей, ни одежды. Квартира съемная, временная. Соседей можно не опрашивать, вряд ли он принимал здесь своих гостей. Они общались через Интернет.

— Ты мне вот что скажи. Те, что жили в той квартире, были ребята лихие, — принялся рассуждать Роговской. — Одного из них сбили машиной. Второй тут же смылся. Ясно, что он умел бегать, а не ходил на протезах. Но зачем инвалид сюда приехал?

— Ответ может быть только такой, Василий Палыч, — не задумываясь, сказал криминалист. — Те двое — исполнители, а этот покойничек играл роль мозгового центра и, сидя в кресле, руководил действиями через мобильник и электронную почту.

— Остался третий, если верить фронтовой фотографии.

— Стойте, — криминалист остановил домработницу, собирающуюся пройти в комнату. — Какой у вас размер ноги?

— Тридцать девятый ношу. На размер больше. Ноги стали отекать с возрастом.

— Да, да, вижу. Хороший след есть, Василий Палыч. Размер тридцать семь, — сказал он, приложив линейку к полу. — Женская туфелька на высоком тоненьком каблучке. След свежий, женщина высокая и, судя по нажиму, не тяжелая, а скорее, изящная.

— Понял уже. Опять Яна. Обожает девочка оставлять везде свои следы. Зафиксируй. Надо провести сравнение с се обувью.

— Сделаем.