Там, где престол сатаны. Том 2

– Но вот, кажется, – весело прокричал с трибуны Максим Михайлович, – редчайший выпал вам случай у самого товарища Сталина узнать, хватил ли его страшенный инсульт или в ухо ему чья-то дрожащая рука влила три капли смертельного яда.

Толпа ахнула и оцепенела. От Красной площади по направлению к Москва-реке неспешной походкой, с левой рукой, заложенной за борт кителя, в фуражке, мягких сапожках и с трубкой в зубах шел по Васильевскому спуску сам Иосиф Виссарионович, посматривая вокруг недобрыми желтыми глазами.

– Сейчас же прекратите! – снова зашипели его высокопреосвященству чиновники из правительства. – Немедленно верните товарища Сталина в могилу!

– Ляля! – с грубым смешком отнесся к ним обоим Максим Михайлович. – Не суетись под клиентом!

– Ну, – вынув трубку, глухим голосом промолвил товарищ Сталин, – что малчитэ? Стыд заэл? Оклэветали, апазорили, абгадили таварища Сталина, а чего дабились? Я все пастроил, а вы разрушили. Гавнюки!

– Товарищ Сталин, – всхлипывая, промолвил кто-то из толпы. – Вы нас простите!

– Палач! – надрывно завопил средних лет мужчина с полуседой щетиной на изможденном лице. – Моего отца сгноил! Пол-России передушил! Кол тебе в могилу не вбили!

– Милицыя! – со вспыхнувшими тигриной яростью глазами обратился Иосиф Виссарионович к неподвижному пока строю, огородившемуся прозрачными щитами. – Куда смотришь?!

Трое бойцов тотчас выбежали из строя, вторглись в толпу и через мгновение уже волокли в стоявший неподалеку автобус осмелившегося заклеймить товарища Сталина небритого человека, нечасто, но крепко охаживая его дубинками.

– Опричники! – при каждом ударе стонал он. – Трупу служите!

– Хе-хе, – довольно улыбнулся Иосиф Виссарионович. – Всэгда отыщется паршивая овца. Враг. Враги были, есть и будут. Савсэм забыли, чему я вас учил. Патаму и живете, как сироты. Зато свабода, – с издевкой произнес он. – Хе-хе. А народ, великий русский народ, – прощаю. А их, – и мундштуком трубки он указал в сторону кремлевской стены, – никогда нэ прощу!

– Прекратите, немедленно прекратите этот балаган! Сию же минуту! – с обеих сторон дергали Максима Михайловича насмерть перепуганные чиновники. – Для вас фокусы-покусы, а с нас головы снимут!

– Без головы, – прищурившись, взглянул на них г-н Генералов, – вам несравненно удобней.

Тут, собравшись с духом, выступил вперед пожилой мужичок с носом в сизо-багровых прожилках и с недопитой бутылкой в кармане пиджака, заткнутой скрученным обрывком газеты. Ему, надо полагать, море было уже по колено, и он, как колуном по бревну, бухнул вождю томивший всех вопрос.

– Неужто они вас убили, товарищ Сталин?

Иосиф Виссарионович принюхался и поморщился.

– Э-т-т-та что ти такое пиешь? Гадость. При мнэ всэ чистую пили и радовались. Жить было лучьше, жить было вэсэ-лее! А у тыбя, – он ткнул трубкой, – атрава. Вас, дураков, травят, а вы пиете, да еще из газэты «Правда» затычку вэртитэ. За такие дэла, – и товарищ Сталин погрозил обомлевшему мужичку сморщенным пальцем, – у мэня па галовке нэ гладили. А убили, нэ убили – черт знаэт! Спать лег живой, проснулся ужэ мэртвый. Вон тот, на трибуну залэз каторый, он должэн знат.

Максим Михайлович едва заметно усмехнулся.

– А я сколько лэт лежу, столько лэт думаю. И нэ в том дэ-ло – убили, нэ убили. Ми, болшевики, смэрти нэ боимся, нэт. Если убили – они сами сэбя убили. На них плэват я хотел. Нэ мэня они убили. Они дэржаву убили. – Вдруг ярость прихлынула к нему, и он прохрипел. – А вед с моих рук ели, вино пили, таварищ Сталин, мы тэбя лубим…

– Товарищ Сталин, – прозвучал из толпы мягкий женский голос, – вы не расстраивайтесь… Берегите себя. Мы вас все любим, и я вас люблю. Мне тридцать один год, детей нет. И у меня мечта. Знаете какая?

– Знаю, знаю… Таварищ Сталин все знаэт. Но нэ могу сейчас, красивая ты моя. Штучка нэ работаэт. Вот погоди, вэрнусь, я тэбя найду, и все сдэлаем. Я в Курэйке так дэлал, и хорошо нам было.

– Все, Иосиф, – махнул рукой с трибуны Максим Михайлович. – Ступай домой.

Товарищ Сталин беспрекословно повернулся и той же неспешной походкой двинулся в обратный путь, через Красную площадь, в свою могилу возле Мавзолея.

Вот такой отец вам нужен, указал ему вслед г-н Генералов. Себе во всем откажет, но вас накормит, напоит и спать уложит.

– Навечно, – буркнули из толпы.

– А кого надо, – бесстрастно подтвердил Максим Михайлович, – того и навечно. Ваше дело не шалить, отца слушаться и за ним, как за поводырем, шаг в шаг… А шаг влево, шаг вправо, прыжок вверх – это нарушение отцовской воли, после чего он имеет полное право вас наказать. А вы не рыдайте.

Он ли будет или кто другой, продолжал Максим Михайлович, но за таким отцом-поводырем вы как за каменной стеной.