Там, где смерть и кровь, не бывает красоты

Развалившись в кресле, Артем покусывал авторучку, в упор глядя на Софию. Из его глаз словно исходил мощный энергетический поток, реально плотоядный, вампирский. И вдруг произошло чудо! У Софии появилось жгучее желание… огреть Артема по голове или по чему попало каким-либо тяжелым предметом, желательно железным. Да, вот так внезапно оно нахлынуло, как кипятком ее окатило, и без особых причин. Перегрев наступил, наверное: кипело внутри и кипело, а потом вдруг бах – перепад давления! Сколько месяцев они вот так все ходят по кругу, ходят, ходят? Будто посреди этого круга торчит некий магический столб, который не дает им друг к другу приблизиться, вокруг этого столба они и ходят, как придурки из «дурки». Им приписывают дикую и даже преступную взаимную страсть, из-за которой сама земля дрожит и стонет, а если кому-то рассказать, что дальше дурацких рукопожатий и придурковатых взглядов у них дело не заходит, что они вообще не целуются, даже по-братски, – не поверят! Когда люди нравятся друг другу, очень нравятся, то к чему стремятся их души и грешные тела? Ага, ага, одно тело стремится к другому – и это естественный процесс. Выходит, Артему достаточно только по ручке ее поглаживать да из глаз флюиды посылать?.. Это уже патология! Софию заело!

– У меня выросло третье ухо? – спросила она.

Здорово у нее получилось: добавить холодку в голос, натянуть на лицо бесстрастную маску и заковаться в невидимую броню. О! Попала в точку одним лишь своим тоном и немного отчужденным видом – Артем отреагировал, брови поднял:

– Не понял?

– Ты смотришь так, будто у меня выросло третье ухо или появились еще два глаза. Что-то не так?

– Все так… как будто, – потерялся этот смелый и сильный.

– Знаешь, – поднялась она со стула, – я, наверное, съезжу одна? Пока ты будешь занят, я проконсультируюсь с Маркелом, хочу ввести в роман новое лицо, надеюсь, он подбросит мне идейку. А ты подъедешь попозже, когда освободишься. Пока!

И улыбку ему послала такую, от которой можно получить переохлаждение организма. Так его! Физиономия у Артема вытянулась, в его глазах промелькнуло трусливое беспокойство, но перепады его настроения Софию больше не интриговали. К черту Артема, туда же – и Борьку, второго даже еще дальше: надоели оба. Бунт! Она почувствовала в себе некий разрушительный настрой и желание освободиться, именно это ее состояние Борис называл опасным сдвигом, начальной стадией агрессивной шизофрении

. Ну и хорошо, и пусть она снова сдвинулась, нет, слетела – с этих… тупости и глупости!

Визави, на расстоянии вытянутой руки, Маркел Кузьмич произвел отличное от вчерашнего впечатление. Во-первых, он напомнил ей папу, а папа – это святое, не подлежащее критике. Прежде всего напомнил он его своими умными, понимающими глазами, красивой, чистой русской речью, своими доброжелательностью и убежденностью, хотя нередко он высказывал и свои сомнения. За чашкой чая София начала с того, что напомнила ему:

– В прошлый раз речь зашла о преступлении, совершенном под гипнозом, а вы однозначно так ничего и не ответили. Только, прошу вас, попроще мне объясняйте, ладно? А то я дама не очень-то умная… Почему вы смеетесь?

– Впервые слышу от женщины такое нелестное о самой себе мнение! Книжку подарите?

– Целых две! Это все, что я пока написала. Сейчас пишу третью, и тема ее где-то перекликается, то есть частично я коснусь и проблем гипноза. Ваши консультации мне очень пригодятся. Так возможно ли заставить человека совершить преступление под гипнозом?

– Однозначно, София, никто вам не ответит, а знаете, почему?

– Нет, конечно. И почему же?

– Потому что доказать преступление, совершенное в состоянии гипнотического транса, точнее, криминальную гипносуггестию, практически невозможно. Во всяком случае, в юридической практике такого рода случаев не было ни разу зарегистрировано и, думаю, по той самой причине, о которой я уже сказал выше. И все же версия эта бродила в умах из века в век. Кстати, тема криминального гипноза очень распространена в американских фильмах, безусловно, она «нагружена» разными кошмарами, как правило, жертвой и одновременно преступником в кино является женщина. Но есть и другая точка зрения: до момента совершения преступления в трансе может быть доведен только человек, от природы склонный к преступным действиям.

– Значит, это возможно?

– Да черт его знает!

– И это говорите вы?!

Он поднес чашку с чаем ко рту – точно так же ее подносит и пьет из нее чай папа, в этих движениях существует некий определенный шарм, чисто мужской, но отнюдь не современный. Современный мужчина глотает все, что идет в его рот, не пережевывая, он не уделяет внимания ни своим манерам (часто свинским), ни наслаждению от процессов еды и питья, ни собеседнику.