Там, где течет Иравади

Путь свой тик начинает издалека по лесной реке с наступлением сезона дождей. Ураганный юго-восточный ветер с гремящим ревом и под ослепительные вспышки молний разверзает набухшее небо, и слепящая пелена дождя опускается на землю. За три — пять часов мирная мелкая речка становится бурным потоком, который несет все накопившиеся за семь месяцев сухой погоды коряги, валит в воду целые деревья, подмывая берега. Среди них мчатся, время от времени ныряя под воду, и тяжелые стволы тика. Они сокрушают все на своем пути, с треском сталкиваются друг с другом, и над безмолвной вчера речушкой стоит стон и скрежет. То и дело создаются заторы, и людям приходится работать по трое-чет-веро суток без сна, чтобы расчистить путь.

Лесная река очень капризна. С уменьшением силы дождя она за несколько часов может превратиться опять в жалкий ручей. После внезапного спада воды много бревен застревает в пути, их разыскивают и готовят для нового паводка. В конце концов, преодолев множество препятствий, бревна доплывают до Иравади или Салуина. Здесь сплавщики увяжут их в плоты по 125 бревен в каждом. Сюда же подвязывают стволы пьинкадо, ибо железное дерево самостоятельно плыть не может — оно тонет. Эти плоты поплывут потом на юг, в Рангун или Моулмейн, на лесопильные заводы и склады.

* * *

Мне удалось побывать на лесных разработках тика в Верхней Бирме. Там я впервые увидел, как работают прирученные слоны. Они выполняют самую тяжелую и трудную работу. С их помощью прорубают просеки в дикой чаще, сооружают мосты и дороги, сортируют и заготовляют к сплаву древесину, складывают многопудовые бревна в аккуратные штабеля.

Этой своей поездкой я был обязан моему молодому коллеге из Мандалая У Аунг Туну. По заданию редакции он собирался посетить лесные разработки тика где-то в районе Мьичины — столицы автономного государства ка-чинов. Я с радостью согласился на предложение быть его попутчиком. Из города мы отбыли на джипе и ехали часа четыре на запад по проселочной дороге.

И вот мы в диком, еще не обжитом крае. Справа от нас — крутой спуск к пересыхающей речке, слева — таинственный полумрак джунглей. Дорога змеится по склонам невысоких гор, поросших девственным лесом. Это две глубокие колеи, выбитые в глинистой почве высокими колесами крестьянских повозок. Даже вездесущему джипу здесь не пройти. Поэтому мы трясемся на местной двухколесной арбе. Словно утлый челн, ныряет она по бесконечным ухабам трудной лесной дороги и страшно скрипит. Ветви деревьев широко простерлись над нами, и мы едем словно по зеленому туннелю. Шагающие навстречу джунгли напоминают гигантский калейдоскоп: то покажется покрытый рыжей, выгоревшей травой склон холма, надвинется мрачная, перевитая лианами чащоба, то раскинется разноцветная роща магнолий в шапках розовых, фиолетовых, белых цветов. Вот сквозь густую завесу леса заблистал пурпуром и снежной белизной весенний наряд рододендронов, а потом выросло похожее на огромный костер махагониево дерево, усыпанное ярко-красными цветами и носящее поэтичное название «пламя леса». Начинался март, а с ним ослепительная тропическая весна — пора великолепного яркого цветения и удушающей нестерпимой жары.

И здесь, как и на юге, джунгли полны таинственности и очарования. Только деревья стоят немного посвободней.

Одни вздымаются к небу правильно симметричным силуэтом, другие взрываются безобразным хаосом всклокоченных ветвей, третьи, борясь с эпифитами и лианами, подымаются сплетенной лестницей из моря зелени. Некоторые деревья словно сделаны из мхов, другие опутаны папоротниками и напоминают гигантский букет, пронизанный светло-голубыми и желтыми цветочками вьюнков.

Несколько гиббонов, затеявших суматошную возню вверху, чуть было не свалились нам на голову с нависших ветвей. Сбоку вдруг выскочил полосатый поросенок и, увидев нашу скрипучую колымагу, со всех ног пустился наутек вдоль дороги. Иногда в редких просветах мы видели зеленую и золотисто-синюю птицу-дровосека. Множество бабочек темными роями вились над кустами.

Миновали качинскую деревню, на окраинах которой стояли кумирни для духов-хранителей. Часовни для духов виднелись и в джунглях вдали от селений.

Только под вечер добрались мы до цели своего путешествия. Лесное поселение раскинулось на большой поляне. Рабочий день кончился, и управляющий лесоразработками стоял на пороге своей конторы, встречая, по заведенному обычаю, возвращавшихся из лесу рабочих-лесорубов и слонов. Он подходил к слонам и давал им традиционное лакомство — несколько кусочков сахару и бананы. Затем он осматривал их глаза, ноги, ступни, спину. За ним следовал худощавый юноша с ведром, наполненным темной жидкостью. По указанию управляющего он смазывал жидкостью обнаруженные раны и царапины.

После этой процедуры слонов отпустили пастись в джунгли, где они могли найти молодые побеги бамбука и дикие бананы. На передних ногах у них были путы, за ними еще волочилась длинная цепь, которая вместе с путами не давала слонам далеко уйти. У каждого на шее висела деревянная побрякушка, издававшая при движении громкий стук.