Там, где тепло

- Не пальцем, а кровью, - ощерился гимназист. – Чувствуешь разницу? И крови у нас полно. Никаких кристаллов этому дятлу не хватит.

- Ясно. – Напалма заметно передёрнуло, и больше расспрашивать колдуна он ни о чём не стал. – Евгений, предложишь что-нибудь?

- Есть у меня идея, - вздохнул я и указал на перевернутый ЗИЛ, замерший под окнами почтамта. – Машину видишь?

- Силуэт.

- Шины?

- Смутно.

- Неважно. Если их поджечь, то в дыму я добегу до соседнего дома. По пожарной лестнице заберусь на крышу и оттуда вас прикрою.

- И как ты собираешься их зажечь? – разочарованно фыркнул Иосиф. – Не получится ничего. Да и колдуну ветром дым разметать ничего не стоит.

- Зажечь не проблема, - задумчиво глянул на меня пиромант и неопределённо покрутил рукой в воздухе. – Ты всё хорошо… обдумал? Сработает?

- Должно.

- Должно?

- Полной уверенности у меня нет, - вздохнул я и понизил голос. – Сам понимать должен, ситуация непростая.

- Наугад побежишь?

- А какие варианты?

- Ладно, ладно, - покивал Напалм. – Но учти: второго шанса у тебя не будет, всё надо сделать сразу. Без дублей.

- Само собой. – Я кинул меховушки в снег, с трудом вытащил из дробовика Василия заклинивший патрон и, на пробу передёрнув помпу, протянул ружьё Иосифу. – Нормально, вроде. Не клинит больше.

- Мне оно зачем? – удивился гимназист.

- Прикроешь с той стороны. Рация есть у тебя?

- Рация есть, но я не попаду никуда, - честно признался Иосиф.

- Не важно, Костя тоже ни фига не видит. Главное стреляйте в сторону почтамта почаще.

Колдун с тяжёлым вздохом перебрался к кабине «рафика», я отцепил с пояса Василия рацию и пополз к гимназисту. Напалм слегка высунулся из-за кузова и нацелил ружьё на перевёрнутый грузовик.

- Готов? – облизнув губы, спросил он.

Я подавил некстати накатившую неуверенность и кивнул:

- Давай.

Давай?!

От одного осознания того факта, что сейчас придётся подставляться под пули, начала бить крупная дрожь.

Давай, блин!

Когда знаешь всё наперёд, когда полностью уверен в успехе и загодя подстелил в нужном месте соломку, даже тогда остаётся мизерная вероятность запороть дело из-за какой-нибудь непредусмотренной мелочи. Пустяка, на который просто не обратил внимания.

А сейчас… без предвиденья…

Страшно.

Страшно словить пулю и умереть, даже не осознав того, что проиграл. Страшно просто словить пулю. А уж валяться с засевшим меж лопаток куском свинца и дожидаться смерти – это и вовсе за гранью.

Но когда нет выбора, приходится играть в русскую рулетку, пусть в барабане и зарядили куда больше одного патрона. Потому что иначе будет только хуже. И сам погибнешь и остальных за собой потащишь. И в итоге твоя нерешительность выльется в то самое обречённое ожидание смерти.

А это, пожалуй, ещё хуже, чем просто валяться в снегу с засевшим в спине куском свинца.

Наверное хуже - да…

Тщательно прицелившись в перевёрнутую машину, Напалм наконец потянул спусковой крючок – бум! – сразу же передёрнул помпу, выстрелил второй раз и спрятался за машину. Я смутно почувствовал отголоски всколыхнувшегося у него внутри пламени, а миг спустя от вспыхнувших покрышек повалил густой чёрный дым.

- Вот ведь! – поразился Иосиф.

- Ну так! – гордо ответил Напалм и тяжело привалился к борту «рафика», скрывая потёкшую из левой ноздри струйку крови.

Зажигательные заряды задачу ему хоть и облегчили, но основную роль сыграл всё же дар повелителя огня. И поскольку за всё в этой жизни приходится платить, самочувствие сейчас у пироманта совершенно точно оставляет желать лучшего.

Выждав, пока дым от чадящих покрышек хоть как-то перекроет засевшим в почтамте стрелкам обзор, я присел рядом с неловко перехватившим дробовик колдуном и скомандовал:

- Давайте!

И даже не дожидаясь, когда за спиной загрохочут выстрелы, бросился бежать по оставленным Никитой следам. Успел беспрепятственно миновать распростертое в снегу тело, и в этот момент из окон почтамта открыли ответный огонь. Дымовая завеса начала рассеиваться, а в один миг потухшие покрышки стремительно покрылись коркой льда.

Но к счастью порывы внезапно налетевшего ветра оказались неспособны сходу разметать клубы густого дыма, и пули по-прежнему бестолково взбивали снег вокруг «рифика», прошивали его дверцы и рикошетили от бортов.

Желание выжить будто подтолкнуло в спину; я в несколько судорожных рывков подскочил к дому и, прижавшись к стене, укрылся за прикрывшим меня от почтамта углом.

- Евгений! – выглянул из-за «рафика» Иосиф. – Колдун где-то рядом! Он не на почте!

- Мать! – выругался я и, подпрыгнув, ухватился за нижнюю перекладину пожарной лестницы.

Колдун где-то рядом?!

Что ж тогда становится ясно, почему автоматчики до сих пор не разделились и не попытались выкурить нас из-за «рафика».

Зачем, если втихаря подкравшийся со спины колдун легко и непринуждённо покажет наивным чукотским юношам кузькину мать?

Превозмогая боль в спине, я подтянулся, с трудом вцепился во вторую перекладину и, не обращая внимания на бестолково болтавшуюся за спиной трёхлинейку, начал карабкаться на крышу.

Как бы я сам поступил на месте колдуна?