Там, где в дымке холмы

– Я хочу попробовать еще раз. Только один разочек.

Сатико нетерпеливо вздохнула, потом взглянула на меня. Я пожала плечами и рассмеялась.

– Ну хорошо, – согласилась Сатико. – Попробуй еще раз.

Было разыграно еще несколько призов. Одна молодая женщина выиграла косметичку: столь удачному призу зааплодировали. Завидев Марико в третий раз, человек с повязкой на голове состроил очередную комическую гримасу.

– Итак, юная принцесса, вы снова здесь! Все еще хотите выиграть корзинку? Быть может, предпочтете этого большого мехового медведя?

Марико молча ждала, когда ей подставят чашу. Вынутый ею билет распорядитель лотереи изучил самым тщательным образом, а потом обернулся к выставленным призам. Он еще раз внимательно исследовал билет и наконец кивнул.

– Корзинку вы не выиграли. Но зато выиграли главный приз!

Со всех сторон раздались смех и аплодисменты. Распорядитель направился к заднику и вернулся с большой деревянной коробкой.

– Это для вашей мамы – хранить овощи! – объявил он, адресуясь скорее к толпе, чем к Марико, и высоко вскинул коробку.

Сатико, стоявшая рядом со мной, рассмеялась и тоже зааплодировала. Зрители расступились, давая Марико дорогу.

Когда мы уходили, Сатико продолжала смеяться. Она смеялась так, что на глазах у нее выступили слезы; утерев их, она посмотрела на коробку.

– Странная вещица, – сказала она, передавая ее мне.

Коробка походила на коробку с апельсинами и весила на удивление мало; деревянная поверхность была гладкой, но не лакированной, с одной стороны находились две раздвижные панели с проволочной сеткой.

– Может пригодиться, – заметила я, отодвигая панель.

– Я выиграла главный приз, – сказала Марико.

– Да, ты молодец, – поддакнула Сатико.

– Однажды я выиграла кимоно, – сообщила мне Марико. – Это было в Токио, там я однажды выиграла кимоно.

– Ну вот, ты снова выиграла.

– Эцуко, не могли бы вы понести мою сумку? А я донесу эту штуку до дома.

– Я выиграла главный приз, – повторила Марико.

– Да, ты молодчина, – отозвалась Сатико со смешком.

Мы отошли от помоста. Улица была усеяна брошенными газетами и всяким мусором.

– Котята могут здесь жить, правда? – спросила Марико. – Мы положим внутрь коврик, и это будет их дом.

Сатико, держа коробку, посмотрела на нее с сомнением:

– Не уверена, что им там очень понравится.

– Это будет их дом. Когда мы поедем к Ясуко-сан, то повезем их в этой коробке.

Сатико устало улыбнулась.

– Правда, мама, правда? Мы повезем котят в этой коробке.

– Да, наверное. Конечно, да. Повезем котят в этой коробке.

– Значит, мы сможем держать у себя котят?

– Да, мы сможем держать у себя котят. Уверена, что отец Ясуко-сан не станет возражать.

Марико забежала немного вперед, а потом подождала нас.

– Значит, нам больше не надо подыскивать, кому их отдать?

– Да, больше не надо. Мы поедем в дом к Ясуко-сан, и они будут жить там.

– И мы больше не станем искать для них новых хозяев. Возьмем их с собой в коробке – правда, мама?

– Да, – сказала Сатико. Она резко откинула голову назад и снова засмеялась.

Мне часто вспоминается лицо Марико, каким я видела его в трамвае по пути домой. Прижавшись лбом к стеклу, она смотрела в окно: ее лицо, освещенное бегущими огнями шумного города, казалось мальчишеским. Марико молчала до самого конца путешествия, мы с Сатико почти не разговаривали. Только один раз, помню, Сатико спросила:

– Ваш муж на вас не рассердится?

– Очень может быть, – улыбнулась я. – Но я его еще вчера предупредила, что могу задержаться.

– День был чудесный.

– Да. Дзиро, должно быть, сидит и дуется. Я получила громадное удовольствие.

– Мы должны повторить нашу прогулку, Эцуко.

– Да, должны.

– И помните: вы должны меня навестить, когда я уеду.

– Да, я помню.

Мы опять замолчали. Чуть позже, когда трамвай замедлил ход перед остановкой, я почувствовала, что Сатико вздрогнула. Она смотрела на выход из вагона, где стояли два-три человека. Женщина, стоявшая там, смотрела на Марико. Ей было лет тридцать, ее худое лицо выражало усталость. Вполне возможно, что она смотрела на Марико без всякой задней мысли, и если бы не реакция Сатико, я вряд ли бы что-нибудь заподозрила. Марико, не замечавшая этой женщины, продолжала смотреть в окно.

Женщина, перехватив взгляд Сатико, отвернулась. Трамвай остановился, двери отворились, и женщина вышла.

– Вам знакома эта особа? – тихо спросила я. Сатико усмехнулась:

– Нет, я просто ошиблась.

– Вы приняли ее за кого-то другого?

– Только на секунду. Даже сходства особого не было.

Она снова засмеялась и глянула в окно узнать, где мы находимся.

Глава восьмая