Там избы ждут на курьих ножках

От реки далеко не отходили, следуя пути, указанному господином Упыреевым. На ночь закидывали починенную сеть, обнаруживая утром небольшой улов, и она заедала вкусной, печеной в углях рыбой железный каравай, который только после того раза и начал уменьшаться в объеме. Железо стирало ступни до кости, болели и крошились зубы, рука, в которой несла посох, отказывала ей, но она не жаловалась. Зато увидела, как велико государство, в котором благодатная земля лежала от края до края, и богата, и щедра природа. Лес и река кормили ее: рыба, грибы, фрукты, орехи, ягоды, мед – всего было в достатке. И очень скоро она научилась разжигать костер, имея в руках лишь два камня, быстро строить из веток укрытие, в котором даже в дождь было тепло и сухо. Здесь, где не было нечисти, чтобы натравить на нее, Дьявол стал как будто добрее, обучая ее понимать звериные знаки, предупреждения птиц, различать следы, узнавать животных по голосу, разбираться в камнях и по внешним признакам читать историю земли, где когда-то жили люди.

Несколько раз попадались зимовья охотников и старателей, и тогда пополняли запасы соли, крупы и одежды. Искали люди золото и не гнушались браконьерством. Обнаруживая мешки с пушниной, Манька выносила их во двор, складывала туда же продукты, обливала керосином и поджигала, чтобы труды хищной нечисти пропали даром, а оружие приводила в негодность. И оставляла капкан у порога, чтобы уж наверняка, с обязательной записку хозяину, что, мол, мы, Зеленый Мир, место ваше знаем, и каждый раз будем наведываться, проверяя взятые под охрану заповедные угодья.

Не слишком усердствуя, Дьявол журил ее, обещая доложить о вредительстве, но Манька любила зверей и не хотела, чтобы их убивали. Может, как раз похвалят за радение флоры и фауны, думала она, все-таки лес и звери были государственные. Больше всего на свете она желала, чтобы с медведицей и ее медвежатами не случилось беды, будто породнившись с ними. Иногда она вспоминала про тот случай и гадала, хотел ли Дьявол ее погубить, или случайно все произошло. Но обернулось все наилучшим образом, и не однажды она пожалела, что столько времени потеряла, пытаясь добиться расположения людей. Здесь, без людей, никто не унижал ее, не напоминал о язвах, не тяготился железом, она могла быть собой. И подсчитывала, где бы она уже была и сколько бы съела, стерла и износила железа, если б не искала легких путей.

Дьявол прощения не просил, но Манька простила: мало ли что случается между товарищами в дороге. Если от конца польза, надо полагать, было сделано доброе дело. Она была благодарна ему, но молча, а он как будто понимал и не напоминал о прошлом.

Глава 6. Оборотный колодец

Перед грядой горного хребта река делала крутой изгиб. На карте это место выглядело, как округлая загибулина. По весне река затопляла низину, оставляя песок и камни, и жить здесь Посредница никак не могла. И Манька решила сократить расстояние, чтоб не карабкаться по размытым талыми водами крутым и скалистым ущельям, оврагам и крутым склонам гор.

Немало добра здесь лежало под землей…

Переход предполагался на день, к вечеру уже должны были выйти на реку, там, где начиналась гористая местность. До перевала оставалось всего ничего.

И только она отошла от реки, как обнаружила, что земля изнемогает от засухи. Земля потрескалась, трава выгорела и пожелтела, покрытая пылью и пеплом.

Не иначе, был пожар…

Но после пожара что-то оставалось: корни, обгоревшие сучья, угли, а тут… – пустыня смотрелась бы краше. И чем дальше, тем страшнее становился пейзаж: вонь, смрад, гарь, пепел…

Действительно, вспомнила Манька, уже месяц не было большого дождя, а если были, то местами и короткие. Но не настолько долго стояла хорошая погода, чтобы пересохли все ручьи и начали погибать деревья. Недоумение вызывал и тот факт, что землю как будто палили огнем. Редкие кустики стояли без листьев, с обуглившейся корой, травинки чахлые, пожухлые, скукожившиеся. Невольно она вспомнила рассказы, что вдруг прилетит саранча или вылезет из земли страшный муравей – и пожрут и дом, и деревья, и траву.

Вода в бутыли быстро закончилась. Она пожалела, что никогда не носила емкость полной, не нагружая себя лишней тяжестью, так как воды у нее всегда было в достатке. Она и предположить не могла, что не встретит ни одного ручья или родника на пути. Пот катился с нее градом, пить хотелось очень, а после полудня жажда начала мучить так, что мочи нет, прямо ложись и помирай. Но совсем стало не по себе, когда вдруг на пути ее стали попадать разлагающиеся трупы животных. Кости лежали то тут, то там, но даже птицы почему-то не рисковали их клевать. И чем дальше шли, тем больше падали попадало на пути. А, что самое странное, было много мертвых птиц, не долетевших до реки.