Там, у края неба (СИ)

— Говорю же — дальняя! Можно сказать, нашему забору двоюродный плетень… Ну, дядюшке отказывать нельзя, вот мы и отправились в эти края. У нас при себе письмо имеется, там адрес и указан, так что по письму родственников и отыщем…

— Оно так, оно верно…

Прошло всего несколько минут, и наши собеседники враз засобирались домой, причем все они едва ли не одновременно покинули постоялый двор. В обеденном зале осталось всего несколько человек, судя по всему, приезжие. Слуги закрыли окна ставнями, а потом и вовсе заперли входную дверь — похоже, в этой деревне (даже сейчас, в летнее время) с приближением ночи на улицу выходить не стоит. Ясно теперь, отчего местные ушли из «Печеного тетерева» — каждый торопился оказаться за крепкими стенами родного дома, хотя уходить им явно не хотелось. Странно — мне говорили, что летом в Волчьих Выселках сравнительно безопасно.

— А куда это все ушли?.. — я повернулась к хозяину трактира, немолодому толстяку, который вынес в зал подсвечник с горящими свечами.

— По домам разошлись… — неохотно отозвался тот. — Вечер, солнце уже село, с минуты на минуту стемнеет, а сейчас не те времена, чтоб гулять по ночам. И вы, господа проезжающие, шли бы к себе в комнату — устали, наверное, после дороги, отдохните. Только не вздумайте на улицу выходить — места у нас ныне опасные, всякое может случиться. За крепкими стенами вас никто не тронет, а вот ежели окажетесь снаружи, то тут, как говорится, не обессудьте…

У меня было немало вопросов к хозяину, но Патрик поднялся из-за стола и потянул меня за собой.

— Пошли, нечего тут сидеть…

Наша комнатка оказалась совсем небольшой, да еще и с маленьким оконцем, которое не открывалось, зато была широкая кровать, на которой нам двоим вполне хватало места.

— Наконец-то!.. — скинув сапоги, Патрик улегся на кровать. — Звезда моих очей, что ты нам намерена рассмотреть, в этом мутном оконце?

— Да чего тут рассмотришь… — вздохнула я.

— Тогда не мельтеши перед глазами, и ложись.

Пожалуй, дорогой супруг прав, тем более что предыдущая ночь у нас была бессонной — ухаживали за раненым графом Фиер. Однако стоило мне прилечь на краешек постели, как Патрик подтащил меня к себе.

— Ты бы еще на коврике устроилась! И учти — если меня не злить, то я не кусаюсь.

— Да я просто стесняюсь…

— Стесняется она… — буркнул Патрик. — Лежи уж рядом, законная жена, и размышляй о тяготах этого мира и бренности бытия.

— Я думала…

— Это ты думаешь, а я могу только мечтать, и, к несчастью, мечты — это единственное, что мне остается… — в голосе Патрика была слышна досада, которую он даже не пытался скрыть. — Увы, счастье мое, должен тебя разочаровать: если ты рассчитываешь на что-то иное, кроме крепкого сна, то бишь на исполнение мною супружеских обязанностей (что, вообще-то, давно положено осуществить), то, к твоему великому огорчению (а заодно и к моему), я вынужден ответить отказом. Проще говоря — ни на какой интим не рассчитывай, с этим делом у нас сейчас полный облом, хотя если бы ты только знала, как мне сейчас хочется отвлечься от всего происходящего, и забыться хоть на часок, но…

— Не понимаю…

— Постараюсь объяснить как можно более доходчиво, потому как девица ты, судя по всему, в некоторых вопросах довольно бестолковая. Видишь ли, та старая лесная ведьма строго-настрого предупредила меня, чтоб я ни в коем случае не гм… использовал свою мужскую сущность по прямому назначению — надеюсь, ты понимаешь, о чем идет речь. Беда в том, что при хм… подобной страсти заколдованный человек в самый э-э… наивысший момент блаженства почти всегда теряет над собой контроль, и в эти мгновения может просто-напросто убить своего партнера. Говорят, самка богомола при спаривании отгрызает голову своему кавалеру, так и я могу тебя просто убить, сам не желая того — иногда бывают мгновения, когда звериная сущность однозначно берет верх над человеческим разумом. Так что, радость моего сердца, как мне это ни горько, но я просто вынужден вести праведный образ жизни — увы, но без тебя мне пока что никак не обойтись. В любое другое время у нас с тобой был бы другой разговор, вернее, мы бы не стали терять время на пустую болтовню, а сразу же приступили к делу, но сейчас, как я уже сказал, мне остается только предаваться горестным мечтам…

— Вспомни заповедь — не прелюбодействуй… — посоветовала я.

— Это с законной-то супругой?.. — покосился на меня Патрик.

— С временной супругой — ты же намерен со мной развестись через какое-то время.

— Один хрен… — подосадовал Патрик. — Сейчас-то мы еще женаты!

— Ну, раз дела обстоят таким образом, то и мне остается только пожелать тебе спокойной ночи… — я сказала первое, что пришло мне в голову.

— Не знаю, как другие, а лично я в присутствии красивой девушки, да к тому же находясь с ней на одной кровати, могу чувствовать себя спокойно лет после девяноста. Если доживу, конечно.

— Давай исходить из того, что в итоге все закончится хорошо… — я постаралась удобнее устроиться на жестком соломенном матрасе.