Там, у края неба (СИ)

Подъем на гору занял немало времени, и когда мы оказались возле развалин, нам стал виден полный масштаб разрушений. Как видно, раньше тут было немало строений — несколько домов, хозяйственные постройки, еще какие-то непонятные сооружения… Тут даже имелся огород немалых размеров, огороженный невысоким каменным забором. Сейчас вся вершина холма покрыта обломками и крупными камнями — тем, что осталось он большой и богатой усадьбы и не заметно никаких следов присутствия человека в этом невеселом месте. Да уж, печальная картина разрухи и запустения. Сейчас все вокруг залито солнцем, но все равно оставаться тут не хочется — такое впечатление, будто тебе что-то давит на душу. К тому же наша лошадь ведет себя неспокойно, словно хочет как можно быстрей уйти отсюда. А еще вокруг тишина, только негромко завывает сильный ветер…

Мы не стали задерживаться в этом невеселом месте, а поспешили вниз, подальше от этих мрачных развалин. Хотя я подспудно ожидала каких-то неприятностей, но ничего не произошло, и мы спокойно спустились с высокого холма. Ну и хорошо, можно идти дальше со спокойной душой.

Не знаю, сколько мы еще мы прошли после того, как покинули развалины — может, пару верст, может тройку, но бесспорно другое — мы очень устали за сегодняшний день, и нам не помешало бы найти место для ночлега. В горах темнеет рано, и потому как только мы увидели нечто вроде небольшого каменного навеса над землей, так сразу же устремились туда. Надо же — на земле есть старое кострище, видимо, не мы первые тут останавливаемся. Что ж, возможно, что и отряд герцога Малк тоже останавливался здесь.

До наступления темноты наломали кучу веток с колючего кустарника, растущего неподалеку, и когда на землю упала темнота, у нас весело трещал костер, а стреноженная лошадь паслась неподалеку. Такое впечатление, будто вокруг нас самый тихий и безопасный уголок мира. Мы с Патриком сидели рядом, и я смотрела на огонь, наслаждаясь покоем, и чувствовала, как постепенно уходит усталость. Так бы, кажется, и сидела долго-долго…

— Как тут тихо…

— Да, тут звуки разносятся далеко… — буркнул Патрик. Он в последнее время то и дело к чему-то прислушивался, а то и оглядывался по сторонам, словно его что-то беспокоило.

— Ты что все время оглядываешься?

— Тебе не кажется, что за нами кто-то идет?

— Я ничего не заметила…

— А вот я никак не могу отделаться от чувства, что за нами следят.

— С того времени, когда мы из города вышли?

— Нет, позже, когда мы на эту дорогу свернули.

— Может тебе показалось?

— Может быть…

Не знаю, сколько мы еще просидели около костра, прислушиваясь к звукам окружающего мира. Время шло, но ничего не менялось, и я уже почти успокоилась, когда внезапно раздался хруст — кажется, кто-то в темноте наступил на сухую ветку. Вряд ли это сделало какое-то животное — понятно, что рядом с нами находятся люди, и вряд ли они приближаются к нам с благими целями. Ох, как бы мне хотелось в этом ошибиться!

— Кто здесь?.. — спросил Патрик, поднимаясь с места.

Несколько секунд нам никто не отвечал, а потом из темноты раздался насмешливый мужской голос:

— Не боись, тут люди, а не те, на кого ты мог подумать. И вот еще что, милок: присядь-ка ты на место, с которого встал, а не то доброго разговора у нас не будет.

— Что вам надо?

— Дельце к тебе имеется.

— Спасибо, не интересуюсь.

— А придется поинтересоваться, милок, иначе никак. И дергаться не советую, а не то враз подраним, жалеть не станем, тем более ты нам и раненый сгодишься, как и баба твоя…

Похоже, служанка в гостинице не обманывала, когда говорила о том, что в горах хватает всяких людей, и далеко не все ведут праведный образ жизни. Что же им от нас надо? Боюсь, что ничего хорошего…

Глава 7

Мы возвращались к развалинам, только вот под словом «мы» сейчас подразумевались не только Патрик и я. Конечно, по своей воле к тому более чем неприятному месту ни один из нас двоих вновь никогда бы не направился, только вот нашим желанием в данный момент никто не интересовался. Дело в том, что вместе с нами находились четверо мужчин, глядя на которых, можно понять, что для добывания хлеба насущного они вряд ли занимались праведным трудом. Не сказать, будто у этих людей вид жестоких злодеев, но и любви к человечеству (а к нам в частности) у этих четверых что-то незаметно. Еще мне кажется, что парочку из этой четверки я ранее видела в обеденном зале «Счастливого рудокопа». Видимо, и они нас там же заприметили. Что же касается двух оставшихся мужчин, но я их никогда не видела.