Тамбера

— Нет, отец, это не годится, — возразил Кависта. — Все сразу же узнают и будут нас ругать, что мы сами, по своей воле отдаем мускатник старосте. А если мы договоримся с Веллингтоном, то все подумают, что мускатник как был, так и остался нашим, потому что обрабатывать-то его будем по-прежнему мы, верно? Кроме того… — Кависта умолк. Потом, подумав немного, продолжал: — Да, пусть так и будет. Главное — не терять времени. Что требовать взамен участка, ты уж сам решай. Я знаю одно — мне нужно сейчас много денег, чтобы купить у голландцев ткани. Вот и все.

— Значит, сперва надо выяснить, сколько Имбата потребует денег, если мы захотим выкупить наш мускатник. Ведь у Веллингтона я буду просить деньги, а не вещи. Деньги куда удобнее.

— А разве у Веллингтона такие же деньги, как у голландцев?

— Деньги у него, сынок, другие, испанские. Веллингтон дал мне одну монету, она называется реал. Он говорит, что один реал — это целых двести пятьдесят дуитов. Я пошел к господину Хайтену. И верно, тот ровно столько мне и отсчитал за него.

— Ну, коли так, пойдем сейчас же к Имбате.

— Пойдем.

И отец с сыном отправились к старосте. Поднявшись по лестнице на террасу, Кависта крикнул:

— Есть кто-нибудь дома?

— Есть. — И на террасе появился Имбата.

— Ты не один, у тебя гости? — спросил Маруко.

— Да, Гапипо зашел. А у вас что, важное дело?

— Надо поговорить о нашем мускатнике, — ответил Кависта.

Имбата поморщился. Ему, видно, не по вкусу пришлись слова Кависты «наш мускатник». Но он предложил нежданным посетителям сесть. Маруко с Кавистой сели.

— Мы бы хотели получить наш участок обратно, сказал Кависта.

Лицо старосты вытянулось еще больше.

— Когда? — спросил он.

— Чем скорее, тем лучше. Мы пришли к тебе затем, чтобы узнать, сколько ты за него хочешь.

— Вы, видно, разбогатели, денег девать некуда, а? Ну что ж, я дал вам в свое время за этот участок пять овец и кусок шерстяной материи, верно?

— Овцы давно подохли, материя износилась, — ответил Маруко. — Поэтому ни овец, ни шерсти мы тебе вернуть не можем. Теперь у нас на острове в ходу деньги. Вот ты и скажи, сколько тебе нужно денег за мускатник.

— Это дело нелегкое, — проговорил Имбата. — Хотя… подождите-ка. Гапипо! позвал он. — Иди сюда.

Гапипо вышел на террасу, сел между Имбатой и Кавистой.

— Помоги нам сосчитать, — сказал ему Имбата. — Маруко хочет взять свой мускатник обратно. Когда-то я отдал ему за него пять овец и кусок шерсти. Теперь он хочет вернуть мне за это деньги. Скажи, сколько денег я должен с него получить?

— Сейчас, — ответил Гапипо, — надо подсчитать, сколько дуитов стоят овцы, сколько шерсть, и все сложить.

— Вот ты и сложи.

Гапипо подумал немного и сказал:

— По-моему, так: пять овец по двести дуитов каждая — это тысяча дуитов, да кусок шерсти стоит, если не ошибаюсь, полторы тысячи. Выходит, всего две с половиной тысячи дуитов.

Все сосредоточенно замолчали. Имбата заговорил первый:

— Ну что ж, я согласен.

— А я нет, — сказал Кависта.

— Сколько же, по-твоему, вы мне должны?

— Полторы тысячи.

— Нет, это стоит только одна шерсть. Можешь спросить у голландцев.

— Но, паман[20], две с половиной тысячи — очень дорого.

— Дорого? Тогда верните мне овец и материю.

Кависта взглянул на отца, как бы спрашивая его совета.

— Ну, Имбата, уступи нам немного, — заговорил Маруко. — Ведь этот мускатник сколько барыша тебе принес. Будет справедливо, если ты возьмешь с нас за него меньше, чем сам отдал.

— Но ты забываешь, сколько в него труда вложено, — не сдавался староста. — Посуди сам, если бы я за ним не ухаживал, разве он был бы в таком состоянии! Ведь много старых деревьев погибло, и мне пришлось подсаживать новые. У тебя с этим мускатником никаких забот не будет, а ты хочешь его даром получить.

Маруко не нашелся что сказать и лишь вопросительно глянул на сына.

— Две тысячи дуитов, — сказал Кависта.

— Выходит, всего по сто дуитов за овцу? — возразил Имбата. — Да ведь и двести-то мало. Вчера у голландцев по двести пятьдесят брали.

— Ладно, паман, — подумав, согласился Кависта. — Мы дадим тебе две с половиной тысячи дуитов. Только учти, мускатник теперь наш. Больше ни одного ореха там не троньте.

— Как только я получу от вас деньги, можете считать мускатник своим. Но весь нынешний урожай должен принадлежать мне.

— Ну, хорошо, договорились. А деньги мы тебе скоро принесем. Пошли, отец.

Они попрощались и ушли. Имбата с Гапипо остались на террасе вдвоем.

— Интересно, где они возьмут столько денег? — сказал Гапипо.

— Мне самому это интересно, — ответил Имбата.

Вернувшись к себе, Маруко и Кависта принялись обсуждать дальнейший план действий. Договорились, что Маруко отправится на остров Кай через день. Путь предстоял нелегкий, и перед поездкой надо было хорошо отдохнуть.

Вечером накануне отъезда, когда все жители кампунга уже разошлись по своим хижинам после трудового дня, Маруко отправился к Ламбару. Там он застал пришедшую в гости к хозяевам Вубани.

Ламбару встретил его приветливо.

— Заходи, Маруко, садись, — пригласил он гостя. — Где ты все пропадаешь? Давно я тебя не видал.