Тамбовский волк

И пошло-поехало. Из Петрограда тамбовскому губернскому комиссару Давыдову пришло грозное предписание самолично разбираться в местных делах, не напрягая столичные власти, у которых и других, государственных, дел невпроворот. Пришлось Юрию Давыдову 15 марта слать на места уездным комиссарам указание: "При необходимости в содействии войск для водворения порядка надлежит входить в соглашение с местной военной властью, при недостижении соглашения обращаться не в Петроград, а ко мне для сношения с командующим войсками". Подействовало! Русские силу и строгость любят. Уже спустя два дня Давыдов телеграфировал министру внутренних дел о новых настроениях крестьян: "Наступило полное успокоение, население возвратилось к мирному труду, в гарнизонах порядок. Потрясения ограничились беспорядками в Кирсанове и его уезде, произведёнными солдатами, оставленными в критический момент начальством без руководства и разбежавшимися по уезду. В грабежах имений Маркова, Рейтерн, Горяиновой Кирсановского уезда принимали участие только солдаты, из населения присоединились лишь хулиганы. В остальной части губернии эксцессы ограничились развозкой сена, заготовленного для армии в Шацком уезде, несколькими самовольными порубками. Крестьянство радостно восприняло весть о свободе, рабочие показывают замечательную дисциплинированность. Подробнее донесение почтой". Министру же юстиции Давыдов добавил: "Принятыми мерами разгром имений Кирсановского уезда прекращён, виновных задержано двадцать три, содержатся в тюрьме..."

Впрочем, чиновники на Руси всегда имели такую привычку, как втирать очки вышестоящему начальству. На самом деле, не всё прошло так гладко и не всегда виноватыми в разбое были только солдаты, крестьяне тоже славно поработали. Так, в апреле месяце по всей стране произошло 204 вспышки беспорядков и 51 усадьба оказалась либо захваченной, либо сожжённой (в этот период пострадала, кстати и усадьба великого русского учёного Владимира Вернадского, несмотря даже на его доброе отношение к своим крестьянам), в мае таких вспышек было уже 259, в июне 577, в июле 1122... Другой великий русский – писатель Владимир Короленко был свидетелем многих крестьянских погромов, а впоследствии занимался их расследованием. В своих заметках он, в частности, писал: "Оставаться в деревне стало опасно не только помещикам, вызвавшим в прежнее время недовольство населения, но и людям, известным своей давней работой на пользу того же населения... Порой там, где у близких и соседей не поднималась рука, — приходили другие, менее близкие, и — кровавое дело свершалось. Так была убита в своей скромной усадьбе целая семья Остроградских, мать и две дочери, много лет и учившие, и лечившие своих соседей. Когда помещичьи усадьбы кругом пустели, они оставались, надеясь на то, что их защитит давняя работа и дружеские отношения к местному населению... Но и они погибли...". И это происходило весной 1917-го года!

Чтобы покончить с опасной практикой разорения усадьб, партия эсеров вынуждена была выступить с обращением к крестьянам. Вот что, например, говорилось в Обращении Тамбовского губернского Совета рабочих и солдатских депутатов, бюро по организации крестьянского союза губернии, губернского комитета партии социалистов-революционеров, президиума губернской организации партии социал-демократов к земледельцам губернии от 29 марта 1917 года:

"Граждане земледельцы!

Старое правительство привело страну в тупик. Оно вело народ по пути страданий к гибели. По его вине страдала армия, по его вине наша богатая хлебом страна очутилась лицом к лицу с голодом.

Народ весь как один понял положение и с воодушевлением и жаром сбросил иго самодержавия, разбил оковы и цепи старого рабского строя. Народ добыл себе свободу. Судьба родины в руках самого народа. Но если у народа и армии не будет запасов хлеба, если не удастся устранить надвигающийся голод, то свободной России грозят опасности. Начинается посев хлебов. Пусть ни один плуг, ни одна борона не останутся праздными. Пусть все плуги и сохи глубже врежутся в матушку землю. Пусть побольше упадёт зёрен на пашню. Пусть никто не отказывает в помощи тем, кто не сможет сам засеять свою землю.