Тамерлан (начало пути)

— Это все? — торговец явно недоволен.

— Этого мало? — в свою очередь делает удивленное лицо Чеку. — За безвкусную… незрелую… тыкву?

— Вы ошиблись, господин, — возражает торговец. — Вы имели удовольствие сейчас отведать самый настоящий…наш… самаркандский… арбуз…

— Он это дерьмо называет настоящим арбузом, — апеллирует, заговорщицки подмигнув дружку, Чеку. — Ну–ка, выложи этому несмышленышу, что сейчас мы ели?

— Сейчас, — подыгрывает дружок. — Не помню… Во рту застряла какая–то гадость… так… сейчас… сейчас… все ясно: это… подгнившая тыква…

— Бойтесь Аллаха! — вы вдвоем сейчас съели один арбуз и одну дыню, а хотите отделаться жалкой монетой! Я буду жаловаться!

— Иди жалуйся! Можешь пойти до самого… как его… кривого Джамаля…

— Вы назвали благородного, высокочтимого отца города кривым. Вы поплатитесь за богопротивные слова!

— Что!? — изображает на сей раз взрыв негодования Чеку. У него нечаянно распахивается халат и перед несчастным торговцем возникает… воин, увешанный боевым снаряжением. — Повтори, я не ослышался!?

— Я… хотел… пожелать доблестным… воинам… вам… доброго здоровья, — неуклюже прикладывает к груди ладони торговец.

— Ну как, простим? — обращается к другу снова в своем духе Чеку.

— Пусть живет — у него дети…

Дружки отходят и, как дети, дурачатся, хохочут, потирая животы.

— А ведь арбуз, прав несмышленыш, отменный! — говорит сквозь смех Чеку.

— Дыня — не дыня — мед! — хохочет дружок и вдруг серьезнеет. — Стой! У тебя усы отклеились…

И в самом деле Чеку с отклеенными усами выглядит забавно. Дружок протягивает руки к усам Чеку, поправляет их, что вызывает между приятелями новый взрыв смеха. Они, дурачась, медленно идут по многолюдному базару…

58

Тот же базар в те же минуты… Но с другими действующими лицами…

Это — мальчик Хамид, озадаченный и запыхавшийся. Он то и дело всматривается в толпы людей, пытаясь отыскать дружков. Вот он протиснулся через живую изгородь любителей перепелиного боя… почти машинально полюбопытствовал — птицы схватились не на шутку! Вылез из толпы… пытаясь бежать дальше… наступил какому–то пожилому человеку на ногу — тот заохал, успел схватить за ворот одежды мальчика… Однако Хамид не растерялся, кричит тому:

— Дедушка, смотрите — вас хотят обчистить!

Пострадавший на миг теряет бдительность, оглядываясь вокруг, выпускает из рук мальчика, который тут же скрывается… под вопль мужчины бежит… Останавливается, зорко смотрит вокруг…

59

Тот же базар в те же минуты… Группа вооруженных людей рыщут вдоль рядов с овощами, фруктами… Во главе с… лопоухим… и … гадальщиком. Среди них — и человек в голубом тюрбане, который недавно сидел на почетном месте в харчевне.

— Где!? Смотри внимательно! — покрикивает человек в голубом тюрбане. — Не прозевай, если не хочешь остаться без головы!

— У него… усы… — бормочет себе под нос лопоухий.

— Не этот? — показывает человек в голубом тюрбане на какого–то мужчину с усами.

— У него усы… пышные… насурьмяненные…

— Этот?

— Нет!

— Этот?

— Нет!

— Этот?

— Нет!

Будто нарочно, отовсюду перед ними мелькают… усатые мужчины…

Поиск продолжается…

60

Чеку с дружком, продолжая дурачиться, подходят к горшечному ряду. Прямо на земле со вкусом расставлены горшки — один к одному, в зависимости от размера, декора и т. д. Продавец, стараясь перекричать соседей, вовсю расхваливают свой товар.

— Горшки, кувшины на любой вкус, для любой потребности! — хвалит продавец.

— Кувшины, горшки из самой лучшей самаркандской глины — ах, как отдают звоном! Прислушайтесь! — хвалит другой продавец, стуча по корпусу изделия костяшками пальцев.

— Для любой потребности? — спрашивает, продолжая дурачиться, Чеку.

— Вы правильно поняли — для любой. Берите — не скупитесь.

— А вот для потребности… этого… — старается «подколоть» Чеку. — Ну, когда… очень хочется ночью отлить или того хуже…, а идти в отхожее место нет мочи?…

— У вас в душе, господин, нет ни капельки поэзии. — замечает один из торговцев в изысканном тюрбане.

— А мне наплевать на твою поэзию — ты сказал «для любой потребности» — вот и отвечай за слова! — орет Чеку и снова нечаянно распахивает полы халата, тем самым давая понять с кем те имеют дело.

И неизвестно, чем бы завершился спор, но в этот момент перед ними возникает мальчик Хамид.

— Дядя Чеку, бегите! Вас хотят схватить! Быстрее! — выкрикивает мальчик Хамид. — Они здесь!

— Чего мелешь!? Говори ясно! — продолжает по инерции орать Чеку, но тут, сообразив, умолкает.

И во время!

— Беги, Хамид! — командует он.