Тамерлан. Завоеватель мира

Первое место, куда привели Клавихо после приезда в Шахрисабз, была пока еще недостроенная мечеть. «Здесь ежедневно по специальному приказу Тимура готовят мясо двадцати овец и распределяют среди нищих. Это делается в честь его отца и его сына, которые покоятся в этих часовнях», — писал он. Пораженный огромным количеством мяса и фруктов, Клавихо узнал, что здесь похоронен любимый сын Тимура Джахангир вместе с отцом императора Тарагаем. Клавихо утверждает, что сам Тимур хотел лежать под этим куполом.

Реставраторы работали и здесь. На портале плясали блики, которые отбрасывали синие изразцы. Местная легенда говорит, что отец Тимура и его духовный наставник шейх Шаме ад-дин Куля похоронены под ониксовыми плитами в одном из уцелевших мавзолеев на кладбище племени барлас. Неподалеку расположена маленькая усыпальница с куполом, в которой находятся четыре могилы наследников Улугбека. За сотни лет вода, которой родители обмывают больных детей, проточила глубокую щель в Кок-Таше (Синем Камне). В камне содержались лечебные соли.

После могильной тишины базарная площадь казалась кипящим котлом. Фермеры приезжали в город вместе с женами и детьми, чтобы продать свои продукты. Они сидели в пыли над деревянными ящиками и металлическими корзинами, набитыми помидорами, луком и яблоками. Крестьянские женщины в дешевых поношенных платьях с яркими платками на головах вытирали пыль с овощей и раскладывали их аккуратными кучками. Мальчики с бритыми головами стояли возле самодельных повозок, готовые отвезти груз, если кому-то это потребуется. Были поставлены большие навесы, чтобы укрыть в тени груды арбузов, напоминающих пушечные ядра. Если вспомнить, что писал Клавихо, то окажется, что базар совершенно не переменился. «Арбузы величиной достигают лошадиной головы. Они настолько хороши и велики, что подобных не найти в целом мире». Некоторые грузили на автомобили. Мужчина, стоя на земле, аккуратно кидал их мальчику, стоящему в кузове. Закутанные женщины стояли за каменным прилавком и продавали мягкий сыр. Они раскладывали свой товар как можно привлекательнее и ругали конкуренток, стараясь привлечь внимание именно к себе. Длинные прилавки были отданы сластям, орехам и грудам халвы, печенья и экзотических пряностей. Мешки с семечками подсолнечника лежали открытыми, чтобы любой прохожий мог зачерпнуть из них, если пожелает. Мужчины, женщины и дети хватают полные пригоршни, ловко счищают шелуху и с наслаждением жуют крошечные зернышки, словно это изысканный деликатес, а не закуска бедняков. Фрукты и овощи лежат на земле и на прилавках там, где есть место. Здесь, как и во времена Тимура, продают персики, груши, гранаты, сливы, абрикосы, яблоки, виноград и фиги, картошку, перец, лук. Некоторые ларьки торгуют пластиковыми пакетами с заранее приготовленными смесями для плова — блюда из маслянистого риса, мяса и овощей. Мясники с огромными ножами ловко отрезают куски мяса от того, что в нормальной стране сочли бы скверной падалью. Туши висят на крюках, а струйки крови сбегают вниз, прямо в пыль. Это место постоянного движения. Люди приходят и уходят пешком, на велосипедах, мотоциклах, повозках, ишаках и лошадях. Те, кто желает укрыться от солнца, прячутся в маленьких закусочных, прикрытых плотными занавесями. Там люди жуют шашлыки, кебаб или манты, баранину и лук, обильно политый густым сметанным соусом. Некоторые из них собираются, словно солдаты, вокруг котла с пловом, фыркающим аппетитным паром.

Жизнь в Шахрисабзе трудна, впрочем, как и во всем Узбекистане. Слава, которой пользовался город во времена Тимура шесть веков назад, осталась в прошлом. От сверкающей драгоценности великой империи остались пропыленные руины где-то на задворках бывшего Советского Союза, изглоданных нищетой и коррупцией. Слава Шахрисабза развеялась бесследно. Только руины и сверкающая статуя Тимура подтверждают, что когда-то она была.

* * *

В 1365 году, когда Тимур стоял на берегу Амударьи, ему еще предстоял очень долгий путь к славе. Его союзник амир Хусейн только что бросил его на поле боя при первом же серьезном испытании. Между двумя людьми все острее проявлялось чувство недоверия и соперничества. Оно зародилось после роковой битвы у Мира.

Ильяс-Ходжа, бывший губернатор Марвераннахра, предпринял новое вторжение. Его армия подошла к Ташкенту, когда он встретился с силами Тимура и Хусейна. Едва началась битва, как разверзлись небеса. Загремел гром, засверкали молнии, на землю обрушился ливень, превратив поле боя в настоящее болото, в котором вязли люди и лошади. Тимур атаковал могулов и уже начал брать верх. Он приказал Хусейну, который номинально являлся одним из его командиров, броситься в погоню и покончить с врагом. Однако Хусейн отступил. Войска могулов, разумеется, не замедлили воспользоваться роковой ошибкой и прорвались, рубя воинов Тимура направо и налево. Были убиты 10000 человек. Тимур и Хусейн бежали на юг через Амударью. Таков был бесславный конец.