Тамплиеры и ассассины: Стражи небесных тайн

Те немногие, кто поднимался на этот уровень, переходили от философии к мистицизму. Ученики знакомились с дуалистической доктриной первичной и вторичной причин (первоначальной и последующей). Она противоречила вере в божественное единство. Те, кто доходил до этой ступени, изучали теорию Аристотеля о вечности материи; акт творения понимался как приведение материи в движение, породившее время и способность к изменению.

Восьмая ступень

На этом уровне раскрывалась чрезмерность эзотерических учений. Утверждалась относительность морали и, как следствие, несоотнесённость действия с нравственностью (или отсутствие абсолютных ценностей). На этом уровне дальше конкретизировались два принципа, которые вводились раньше. Первой безымянной причиной был Бог, мысль Бога стала эманацией и второй причиной; она получила название Логоса, который служил посредником между Богом и человеком. Таким образом, провозглашалось существование бесформенной, неназванной, непознаваемой сущности, предшествовавшей всем дуалистическим понятиям и несводимой к ним.

Девятая ступень

На этой ступени посвящённый изучал греческий гностицизм — космологическое учение о душе, небесах и небесной мудрости. Исмаилит девятой ступени был истинным философом, устанавливавшим законы сам для себя. Учение этой ступени является источником расхожей цитаты, которую приписывают Хасану ас-Сабаху: «Истины нет, всё разрешено». Эти слова нашли отражение в откровении английского мага XX века Алистера Кроули: «Делай всё, что хочешь, только в этом заключается Закон». Под этим подразумевается отказ от собственного «эго» и чистота нравов, сопутствующие успешному поиску духовной истины, когда сам ученик наконец способен положиться на собственное восприятие мира, чтобы понять свою миссию.

Приложение 2

Книга рыцарей тамплиеров

Похвала новому рыцарству (Liber ad milites Templi: De laude novae militae)

Гуго де Пейену, рыцарю Христа и Великому магистру воинов христовых, от Бернара, скромного аббата монастыря в Клерво, с пожеланием побед.

Если только я не ошибаюсь, мой дорогой Гуго, Вы не единожды, не дважды, но трижды просили меня написать наставление для Вас и Ваших братьев. Ибо, как Вы говорите, если я не имею дозволения метать копьё, то могу, по крайней мере, направить своё перо против врагов Ваших. Вы говорите, что Сия духовная, а не материальная, помощь, способна оказать Вам необходимую поддержку. Я долго заставил Вас ждать, но не по причине моего пренебрежения Вашей просьбой, а оттого, что я хотел уделить ей должное внимание. Поскольку я бы предпочёл, чтобы более умелая, а не моя неопытная рука взялась за дело. Я опасался, что из-за своего неумения лишь усложню задание, которое всё равно будет необходимо выполнить.

По этой причине, не понапрасну прождав столько времени, я, приложив все усилия, выполнил Вашу просьбу. Пусть же моя неспособность исполнить её успешно не будет ошибочно принята за отсутствие желания. Я предоставляю судить читателю, удалось мне выполнить задание или нет. Даже если кто сочтёт мой труд плохим или посчитает, что я не достиг цели, всё же буду рад тем, что приложил все свои усилия.

I. Наставление рыцарям Храма

1. Мне думается, что новый рыцарский орден, появившийся на Востоке, возник именно в том месте, которое однажды посетил сын Божий во плоти. Тогда сын Божий прогнал сыновей тьмы своей могучей десницей, а ныне он несёт смерть их ученикам, непокорным сынам, он разит их руками своих защитников. А своему народу приносит искупление, затрубив в рог спасения в благородном доме Давида, слуги своего.

Сей новый рыцарский орден неизвестен в веках. Он ведёт две войны: одну против противников плотских, а вторую против воинства злых духов на небесах. Мне не представляется удивительным, если человек сражается с врагом земным, ибо сие мы видим часто. Когда добрый дух сражается против злых духов и грехов, в сем поступке я тоже не нахожу чуда, хотя он и достоин похвалы, ведь в мире живёт много монахов. Но, если воин вооружён обоими мечами и знак благородства украшает его пояс, сочтёт ли хоть единый человек это обычным и не будет ли восхищён, ведь сие неведомо миру?

Поистине, он бесстрашный рыцарь, защищённый со всех сторон, ибо тело его защищают доспехи, а душу — вера. Он, несомненно, ограждён со всех сторон и не боится ни демона, ни человека. Почему он должен опасаться за свою жизнь или страшиться смерти, когда он живёт во Христе и почиет во Христе? Он верно и преданно служит Христу; он желает освободиться и соединиться с Христом.