Танатонавты

Второй час: пыль превратилась в глину.

Третий час: сформировалось тело человека.

Четвертый час: в человека вдохнули душу.

Пятый час: человек встал на ноги.

Шестой час: он дал названия всему, что его окружало.

Седьмой час: у него появилась подруга Ева.

Восьмой час: в два часа дня они прилегли отдохнуть, в четыре встали.

Девятый час: человеку приказано не прикасаться к плодам древа познания.

Десятый час: человек совершил проступок.

Одиннадцатый час: он осужден.

Двенадцатый час: он изгнан из Эдема.

Отрывок из работы Фрэнсиса Разорбака «Эта неизвестная смерть»

78. Быть или не быть

Первым выйти на арену — я хотел сказать на сцену — это, знаете ли… Сердце ушло в пятки. Эксперты отказались пожать мне руку, а позади стояла окаменевшая от страха Амандина.

Аудитория взорвалась криками и свистом. Мужчина в рабочей куртке и кепке выскочил вперед:

— Сволочь! Ты убил моего сына!

Я изо всех сил вцепился в микрофон:

— Мы никого не убивали! — закричал я. — Никого! Все заключенные, принимавшие участие в проекте «Парадиз», добровольно приняли участие в эксперименте. Они знали о риске и каждый раз сами, лично нажимали кнопку запуска.

— Запуска? Смерти, а не запуска! Кто захочет добровольно умереть? Есть тут хоть один такой доброволец? — выкрикнул кто-то.

— Смерть убийцам в белых халатах! Смерть убийцам в белых халатах! — скандировали зрители.

Свист усилился, когда к микрофону подошел президент Люсиндер. В него полетели помидоры. К полицейскому кордону, окружавшему сцену, немедленно подтянулось подкрепление.

Президент пытался успокоить возмущенных зрителей. Богатый опыт выступлений на митингах все-таки позволил ему взять верх над толпой.

— Дамы и господа! Друзья мои, — сказал он. — Послушайте! Эксперимент, который мы собираемся провести на ваших глазах, однажды уже увенчался успехом, но в отсутствие официальных экспертов, которые могли бы засвидетельствовать это. Сейчас я отдаю себя на суд нации, на суд всего мира. Если человек, которого мы на ваших глазах отправим на тот свет, оттуда не вернется, я обязуюсь ответить за свои ошибки.

Раздалось еще несколько выкриков, но вскоре наступила гнетущая тишина. Появился Кербоз. Прожекторы немедленно взяли на мушку Феликса и его безукоризненный смокинг — новую униформу танатонавта. Его бандитское лицо совершенно не соответствовало костюму английского денди. Феликса привели под конвоем. По его измученному лицу я понял: что-то случилось.

Ведущий немедленно ринулся в бой:

— А вот и Феликс Кербоз, единственный человек, который, по словам президента Люсиндера, совершил невозможное: путешествие в мир мертвых. Он попытается повторить этот подвиг перед нашими камерами в эксклюзивной передаче канала RTV1. Наш девиз: «Смотри хоть целый день!»

Мы обеспокоенно переглянулись. Мы уже достаточно хорошо знали Феликса, чтобы почувствовать, что с ним что-то не в порядке. Может, это толпа так на него подействовала?

Президент хлопнул его по плечу:

— Как дела, Феликс?

Болезненная гримаса исказила лицо Феликса. Телезрители, смотревшие передачу не с начала, подумали, что случайно переключились на фильм ужасов.

— Э-э… Бывало и получше.

— Нервишки?

— Да нет же! — рявкнул Феликс. — Ноготь у меня врос, сука! Всю ночь промаялся.

Президент подскочил на месте.

— Ноготь? Что ж вы раньше не сказали!

Люсиндер хотел устроить Феликсу взбучку, но момент был неподходящий.

— Вросший ноготь — это мне знакомо. Очень болезненно, но это легко вылечить.

— Я наглотался аспирина, но все равно болит. Достало уже!

Я предложил отложить эксперимент. Если Феликс испытывает боль, он может не захотеть возвращаться в свое тело.

Президент стал упрашивать Кербоза:

— Вы вернетесь, Феликс, обещаете? Я уже подписал указ о вашей амнистии. Если у вас все получится, вы будете свободны, совершенно свободны! Понимаете, Феликс? Вы станете уважаемым гражданином.

Феликса, похоже, это не очень убедило.

Зрители, не зная, что делать — выкрикивать новые оскорбления или аплодировать, — затаили дыхание.

Ведущий объяснил, что президент подбадривает своего подопечного, как тренер перед боксерским поединком.

Мы начали уныло готовиться к эксперименту.

Люсиндер тряхнул Феликса за плечи:

— Вы будете свободны! К вам станут обращаться «господин Кербоз», вы станете богатым и знаменитым! Будете ездить в машине с открытым верхом, люди будут приветствовать вас и забрасывать конфетти, как Нила Армстронга, первым ступившего на Луну!

— Это, конечно, хорошо… Если бы не этот хренов ноготь!..

— Черт возьми! Да после того, как вы проглотили столько отравы, заработали язву, испортили себе кожу, — неужели после всего этого какой-то несчастный ноготь заставит вас отказаться от мечты о лучшей жизни?!

— На том свете так хорошо!.. Я там такой легкий, ничего не болит…

Люсиндер потерял терпение:

— Феликс, жизнь — это не ерунда!

— А что хорошего было в моей жизни? Ничего не могу вспомнить, в том-то все и дело. Что вообще в жизни хорошего?