Танатонавты

– У нас было пять танатонавтов, – напомнил наш капитан. – Двое скончались из-за передозировки медикаментов. В одночасье ведь не стать анестезиологом. Итак, добро пожаловать в нашу команду!

Трое заключенных в спортивных костюмах кивнули мне.

Рауль подвел меня к лабораторному стеллажу.

– Ты будешь идти вперед вместе с нами. Мы вместе проникнем на неизвестную территорию. До нас этого никто не делал. Мы похожи на первопроходцев, когда-то ступивших на землю Америки или Австралии. Откроем же свою Новую Австралию и поднимем над ней наше знамя!

Затем профессор Разорбак снова посерьезнел. Безумие в его глазах погасло, уступило место желанию как можно скорее приступить к работе.

– Покажем доктору Пэнсону, как мы входим в коматозное состояние, – сказал он.

Марселлин, самый низкорослый из добровольцев, тут же уселся в обшарпанное стоматологическое кресло. Медсестра принялась прикреплять к его груди и голове электроды, датчики для измерения температуры, влажности и частоты пульса, соединенные проводами с экранами, на которых мелькали зеленые линии.

– Ну, была не была!

Вот так все и началось. Я включился в игру. Осмотрев содержимое стеллажей и шкафов, я начал расшифровывать надписи на этикетках, обдумывая состав смеси для погружения в кому.

Физиологический раствор для расширения вен, тиопентал для анестезии и хлорид калия для снижения частоты сердцебиения…

Последнее время в некоторых штатах Америки, где существовала смертная казнь, этот состав предпочитали цианиду или электрическому стулу. Я надеялся, что если сильнее разбавить хлорид калия, то частота сердцебиения замедлится, однако это не приведет к полной остановке сердца и позволит совершить медленный переход к коматозному состоянию, которое отчасти будет контролироваться головным мозгом. И мной.

С помощью Рауля и трех кандидатов в танатонавты я соорудил довольно хитроумное устройство: небольшой штатив высотой сантиметров двадцать, на котором висел вместительный бачок с физиологическим раствором, бачок поменьше с тиопенталом и еще один с хлоридом калия. Я разработал систему электрических таймеров для краников на трубках – по ним каждое вещество начнет поступать в тот момент, который я сочту наиболее подходящим. Тиопентал будет подаваться через двадцать пять секунд после инъекции физиологического раствора, а хлорид калия – тремя минутами позже. Все будет вводиться через одну трубку с инъекционной иглой на конце.

Этот агрегат я окрестил «ракетоносителем». Танатонавт сам будет приводить его в действие при помощи грушевидного выключателя, который запустит таймеры. Сам того не осознавая, я изобрел первую танатомашину для покорения страны мертвых. Думаю, сейчас этот «ракетоноситель» находится в Вашингтоне, в экспозиции Смитсоновского института.

Мои пыл и уверенность вдохновляли помощников. Рауль был прав. Каждой технической проблеме – техническое решение. Особенно доволен я был своим выключателем – никакой прямой ответственности. Я не хотел стать палачом.

Заинтересованное лицо само решало, когда стартовать, и в случае неудачи это считалось бы просто самоубийством.

Я попросил Амандину ввести иглу в вену Марселлина. Она крепко взяла танатонавта под локоть и вонзила ему в вену здоровенную иглу, пролив при этом лишь капельку крови. Марселлин даже не поморщился.

Я вложил в его влажную ладонь грушу выключателя и объяснил:

– Когда нажмете на эту кнопку, включится электронасос.

Я чуть было не сказал: «Включится смерть».

Марселлин выглядел заинтересованным, как будто я рассказывал ему об автомобильном двигателе.

– Ну что, порядок? – спросил Рауль.

– Все путем. Я доверяю нашему доктору на все сто. А что будет дальше? – спросил Марселлин.

Он смотрел на меня, как ребенок, который верит в Деда Мороза, как игрок, которому кажется, что он вот-вот сорвет банк.

Я замялся:

– Ну-у…

– Да ладно, не суетись. Разберемся. – И Марселлин лихо подмигнул.

Смелый парень. Даже меня хотел ободрить. Зная, что впереди его ждет тяжелое испытание, он пытался снять с меня вину за то, чем все это могло кончиться. Мне хотелось сказать ему: «Беги отсюда, пока не поздно!» Но Рауль, заметив мою нерешительность, тут же вмешался:

– Браво, Марселлин, отлично сказано!

Все захлопали. И я тоже.

Чему мы аплодируем? Не знаю. Может быть, моей «ракете на тот свет», храбрости Марселлина, а может быть, красоте Амандины, которая казалась здесь совершенно неуместной? Да-а, такой куколке только в манекенщицы. А здесь она станет соучастницей убийства.

– Приступаем к отправке души! – объявил Рауль и потушил сигарету.

Марселлин сиял, как начинающий альпинист, собравшийся подняться на Эверест в новых прогулочных туфлях. Он отдал нам честь, и это вовсе не было похоже на последний жест приговоренного к смерти. Мы ободряюще улыбались в ответ.

– Ну, счастливого пути!

Амандина накрыла нашего туриста охлаждающим одеялом. Я в последний раз проверил оборудование.

– Готов?

– Готов!

Амандина включила видеокамеру. Марселлин перекрестился. Он закрыл глаза и начал медленно считать:

– Шесть… пять… четыре… три… два… один… Пуск!

И решительно нажал на выключатель.