Танец душ

Герард знал, кто это был. Ему не нужно было догадываться, не нужно было спрашивать. Он знал. Хотя все в нем было против, и он хотел отрицать увиденное.

Все в его теле просило его бежать, но он стоял на пороге, сжимая обеими руками раму, и мог лишь пялиться.

— Иди сюда, Герард, — Фендрель встал у каменной плиты и поманил. — Иди и встреть Яд Перриньона. Встреть Жуткую Одиль.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Айлет отклонилась на стуле, закинув ногу на край кровати Террина, глядя, как он спал. Все еще в лохмотьях бального платья, она прижимала раненую левую руку к себе, пытаясь прогнать боль.

Как бы она ни притворялась, она не могла забыть об обиде, которую увидела в Ларанте, пока железо не прогнало ее тень глубоко в нее. За все годы странных отношений Айлет еще не использовала такую жестокость для управления Ларантой.

Этот миг останется навсегда между ними. Смогут ли они вернуть те легкие отношения, которые у них были?

Даже задаваться таким вопросом было ересью.

Что сказал бы Террин, услышав ее мысли? Вопрос мучил ее, она разглядывала его лицо. Герард помог ей оттащить его сюда прошлой ночью, она могла бы сделать это сама с помощью Ларанты, но не справилась бы одна с раненой рукой. Герард помог уложить Террина на узкую кровать и сказал:

— Останься с ним, Айлет, — и ушел разбираться со сложившейся ситуацией.

Ее принц приказал, и Айлет осталась. Часы тянулись медленно, и кровь из трех ранок текла, пропитывая слои быстро намотанного бинта из оторванного края бального платья. Она взяла плащ из вещей Террина и укутала голые плечи, чтобы не замерзнуть. Платье точно уже не подойдет для танцев, когда-то объемные юбки стали лохмотьями.

Он пошевелился, сердце Айлет дрогнуло. Она убрала ногу с его кровати, опустила стул на все ножки и склонилась над Террином, прижимая его плащ к своей груди. Он хмурился, губы дрогнули с болью.

— Террин? — прошептала она. — Ты меня слышишь? — она потянулась к его ладони. Его пальцы были холодными, но…

Ее сердце вздрогнуло снова. Он сжал ее пальцы.

Он не сразу проснулся. Его сознание пробивалось через слои яда, оставив тень глубоко под подавлением. Но он скоро придет в себя, тело будет сначала онемевшим, а потом полным боли. Парализующий яд не проходил легко. Айлет знала по своему опыту.

Она будет рядом, когда он откроет глаза. Странно… она снова улыбнулась. Еще пару дней назад она не представила бы себя на этом месте: сидя рядом с кроватью Террина, сжимая его руку, чтобы поддержать и утешить соперника.

Чем стал мир?

Она разглядывала его лицо, пока его душа пыталась проснуться. Прошло несколько недель с прошлого раза, когда она смотрела на спящего Террина. Первый раз произошел вскоре после знакомства, и она видела перед собой врага. Красивого врага, да, но все равно врага. Того, за кем нужно было с опаской следить.

Как все могло так измениться? Не так ужасно, как его черты исказились ночью. Нет, эти перемены были не такими заметными и пугающими. Он выглядел уязвимо. Он выглядел растерянно. Он выглядел…

Она судорожно вдохнула.

— Прошу, Террин, — прошептала она. — Тебе пора проснуться.

Он нахмурился. Он слышал ее? Она помнила, как ощущался выход из-под влияния парализующего яда. Она помнила, как не могла даже веко приподнять. Она ощущала мир вокруг, но не могла в нем участвовать.

Она склонилась ближе, лицо зависло над Террином. Она осторожно, не понимая, зачем это делала, отпустила плащ и робко прижала ладонь к его щеке со шрамом. К той щеке, что прошлой ночью пылала печатью ведьмы.

Может, ей показалось, но, несмотря на подавленную Ларанту, она ощущала пульс магии Анафемы под ладонью. Проклятье еще было там.

Когда он проснется, он будет собой? Или слугой ведьмы?

Айлет сжала его ладонь сильнее, будто передавала ему силы.

— Прошу, Террин, — прошептала она. — Ты мне нужен. Я никому не доверяю. Никто больше не поможет мне помочь принцу. Мне нужно, чтобы ты вернулся. Чтобы ты…

Его веки трепетали. Со стоном, сотрясшим сердце Айлет, Террин открыл глаза, сияющие голубизной. Мгновение в его глазе была только боль. А потом он моргнул пару раз, и зрение прояснилось.

— Ай-Айл… — он не мог говорить, конечно. Яд так быстро не проходил. Но он вернулся, был собой, и Айлет невольно улыбнулась.

— Не двигайся, — она направила ладонь с его щеки на грудь. — Это только помешает прийти в себя. Отдыхай пока что. Тебе было непросто, венатор ду Балафр.

Его сердце колотилось под ее ладонью. Пока он спал, она сняла с него когда-то изящную жилетку, ставшую дырявой, надеясь, что так ему будет проще дышать. Она вдруг ощутила голую кожу под своими пальцами. Она не отпрянула.

Террин глубоко дышал, мышцы на лице и шее напряглись, расслабились и снова напряглись. Даже с подавленной Ларантой Айлет ощущала боль в его духе. Он посмотрел на Айлет. Его растерянный взгляд был почти милым, почти как у мальчика. Это разбивало ее сердце.

Он молил ее взглядом рассказать.

— Ты проклят, — просто сказала она. — Искажающей ведьмой. Как Кефан. Я не знаю, было это старое проклятие из твоего детства или новое. Я видела ее печать под твоим шрамом. Ты… вряд ли помнишь, да?