Танец маленьких разбойниц

Позже, когда началось представление, Блэки заметила подругу в толпе зрителей. Та стояла под деревом и мрачно наблюдала за происходящим. «Неужели ей не нравится?» — недоумевала Блэки. В разноцветных огнях прожекторов танцоры на ходулях порхали, словно сказочные птицы, невзрачного вида женщина божественным голосом пела фламенко, жонглер в расшитом серебристыми блестками трико жонглировал целой россыпью золотистых мячиков, похожих на маленькие шаровые молнии.

Позже Камерон присоединился к друзьям. Они с Хейро долго обсуждали разные компьютерные программы, затем японский буддист достал свой карманный компьютер и остаток ночи пытался записать бетховенскую «Оду радости» в стиле панк-рок. После представления всех пригласили в столовую пить какао. На этот раз вместо скрипача публику развлекал Камерон: он исполнил собственную композицию на тему знаменитого хита «Ресторан Эллис»! Версия Камерона занимала всего восемнадцать минут. Музыканта сменил диск-жокей, которого буддисты подобрали где-то в районе Марселя. Когда начались танцы. Хлоя сказала, что хочет проверить почту, и ушла в интернет-кафе.

Кому: Хлое Бауэр

От: Мамы и папы

Тема: Дорогая Хлоя!

Как дела? Ты уже посетила дворец Гримальди в Антибе?

Вчера ездили в городок Гамильтон, снимали там встречу семьи Уилсон. Представляешь, из разных уголков мира съехалась целая толпа Уилсонов — 187 штук. Папа встретил своего друга, с которым он когда-то познакомился в скаутском лагере. Они не виделись тридцать лет! Невероятно!

Вернулись из Гамильтона, переоделись и бегом на банкет дедушкин клуб устроил праздничный банкет на котором деду вручили почетный знак как старейшему члену клуба. Маму уговорили спеть. Всем очень понравилось. Целуем, любим, обнимаем. Пиши. Большой привет Блэки.

Мама и папа

Родители всегда разговаривали с Хлоей так, словно они были единым целым. Хлоя никогда не могла понять, кто из них писал письмо, себя они называли «мама и папа» — в третьем лице, как будто к ней обращалось какое-то невидимое существо под названием «родители».

На следующий день погода выдалась солнечная. Вся компания отправилась в город. Блэки, Эдди и Камерон пошли вместе, а Хлоя — сама по себе. Ганеша затолкали в рюкзак Блэки и оставили у буддистов в камере хранения.

Троица устроилась на тротуаре под большим раскидистым каштаном. Эдди сидел на раскладном стульчике с альбомом и карандашом, в ожидании клиентов он рисовал портрет Блэки. Камерон играл на гитаре и пел. Раскрытый футляр от гитары лежал у его ног. После того как Камерон дважды исполнил весь свой репертуар — пять песен и три музыкальные композиции, — они собрали рассыпанные по черному бархатному дну футляра блестящие монетки и пошли в соседнее кафе.

— Мне бы тоже хотелось поучаствовать в вашем… э-э… представлении, — сказала Блэки. — Но у меня нет никаких особенных талантов, с которыми я могла бы выступать на публике. Ну, может быть, что-то вроде фокусов, например: «Дайте один евро, и я угадаю, сколько вы весите».

— Нет, это не пойдет! — рассмеялся Эдди. — Люди не станут платить один евро за то, что ты правильно угадаешь их вес. Они скорее заплатят, если ты ошибешься. Так что твой фокус должен называться «Дешевый комплимент».

— А петь ты не умеешь? — спросил Камерон.

— Я — нет, а вот Хлоя здорово поет.

— Правда?

— Ага. Только она слишком стеснительная, чтобы петь на улице.

— Да, — согласился Камерон, — Хлоя очень робкая девушка, но у нее есть масса скрытых талантов.

На противоположной стороне улице показались Нигель и его приятель Лаудон. Заметив сидящую в кафе троицу, они тоже решили немного отдохнуть. Разговор зашел о «Парижской артерии». Ребята рассказали, что их буддийская община живет в сквоте, там же обитают еще четыре артистические общины и свободные художники-одиночки. Сквот находится в доме, принадлежащем одному крупному банку. Конечно, банк не в восторге от таких жильцов, их бы с удовольствием всех выселили, но поскольку дом пустует уже девять лет, а у банка нет никаких официально утвержденных планов на использование этих помещений, полиция пока не вмешивается.

— Получается, что вы присвоили чужую собственность. Эй, да вы ограбили банк! — воскликнула Блэки. — Буддисты и художники, вы настоящие разбойники!

— Ничего подобного, — возразил Лаудон. — Мы же не сперли само здание. Мы его просто позаимствовали.

— И никакие мы не разбойники, — добавил Нигель, американец корейского происхождения.