Танец маленьких разбойниц

«Черт, у меня же нет денег. И почему несчастья наваливаются все разом? И почему они происходят именно со мной?» — думала Диана, карабкаясь по пожарной лестнице.

Сначала девушка хотела выпрыгнуть в окно, благо комната находилась на первом этаже, но потом Диана сообразила, что тогда ей придется пройти мимо входа в отель, рискуя попасться на глаза старому нацисту, и полезла по пожарной лестнице на крышу. Там, перебравшись на крышу соседнего дома, Диана спустилась по другой пожарной лестнице, ведущей на улочку Ша-ру-Пеш, самую маленькую улицу Парижа.

Лестница заканчивалась в нескольких футах от земли. Диана спрыгнула вниз и неловко приземлилась на тротуар, однако осталась цела и невредима, если не считать ссадины на ладони.

Куда теперь?

Слезы застилали глаза, она брела точно в тумане, сгорбив плечи и печально повесив голову. Диана миновала набережную Кэ-де-Турнель и машинально прибавила шаг, со стороны казалось, что она очень спешит. Куда? Ей некуда идти. Впереди показался мост Нёф. Диана остановилась, вскинула глаза и разрыдалась в голос. Здесь одной теплой летней ночью, почти год назад, они с Вилли целовались, стоя у каменного парапета моста. Нёф означает «новый», хотя на самом деле это самый старый мост Парижа. Тогда Диане казалось, что само название моста несет в себе какой-то особый тайный смысл. Она находилась под кайфом; в темно-синей, почти черной воде Сены подрагивал серебристый месяц; старинные фонари излучали мягкий желтоватый свет; на берегу возвышалась темная громада средневековой тюрьмы Консьержери; вдалеке, переливаясь золотистыми огнями, сияла Эйфелева башня. Диана повернулась к Вилли, его глаза тоже сияли, он был под кайфом, они оба до одури нанюхались кокаина, и прошептала: «Я люблю тебя. Я хочу выйти за тебя замуж». Вилли ничего не ответил, только взял ее лицо в свои ладони и закрыл ей рот поцелуем. Каждый раз, когда Диана порывалась что-то сказать, он снова и снова целовал ее.

Тогда все происходящее казалось Диане ужасно романтичным, как в кино, — она вспомнила свой любимый французский фильм «Горячий поцелуй».

Но сейчас девушка поняла: все было неправдой, сплошная ложь и притворство! Симпсон никогда не говорил, что любит ее, кроме тех случаев, когда они занимались сексом, да и то только два раза, правда, иногда, прежде чем кончить, он успевал пробормотать: «Я тебя лю…» Но он не любил ее. Вилли любил собственное отражение, которое видел не столько в глазах Дианы, сколько в устремленных на него жадных взглядах публики, обожающей скандалы, слухи и сплетни. И конечно же, он любил ее деньги. Кем он был до знакомства с Дианой? Подающий надежды смазливый мальчик, мечтающий сделать карьеру рок-певца? В Лондоне полно таких смазливых мальчиков. Кто знал о нем и о его идиотской «Бобовой культуре»? Вилли подцепил Диану на вечеринке у Эммы Кендалл, наследницы консервной империи, чей папочка считался королем полуфабрикатов. До знакомства с Дианой его фотография всего три раза появлялась на страницах газет: два раза он попал в кадр вместе с Джиной, честолюбивой и бездарной манекенщицей из второразрядного агентства, и один раз — в раздел спортивной хроники, как футбольный болельщик, который на спор выпил двенадцать пинт пива.

До знакомства с Дианой Симпсон жил в тесной квартирке с родителями и младшим братом, играл на занюханных дискотеках, где его аудитория составляла максимум человек двести. Когда он стал бойфрендом Дианы Бенхам, Вилли мигом начали приглашать в приличные ночные клубы, он выпустил свой первый компакт-диск, который был распродан за несколько дней, но только потому, что Диана пустила слух, будто принц Уильям без ума от «Бобовой культуры».

Теперь он и Джина получили все, а у Дианы не осталось ни денег, ни любовника, ни крыши над головой.

Девушка опустилась на каменную скамью и посмотрела на кружащуюся под мостом воду. Слезы текли по щекам Дианы и, скатываясь с подбородка, падали вниз, в холодную черную бездну. Вода притягивала, и Диана подумала, что, возможно, действительно будет лучше, если она бросится вниз головой в Сену и навсегда…

— Bonsoir [21], — произнес чей-то голос.

Беглянка подняла глаза: перед ней стоял молодой человек с тонкими азиатскими чертами лица.

— Bonsoir, — ответила Диана.

— С вами все в порядке?

— Нет.

— Вы говорите с акцентом? Англичанка? — спросил молодой человек. Жесткое произношение выдавало в нем американца.

— Да. А ты кто?

— Меня зовут Сэм. Что случилось?

— Я… Мне негде жить. И у меня нет денег и… — Диана закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Не надо, не плачь.

— Что мне делать? — всхлипнула Диана.

— Хочешь, пошли ко мне домой? Вернее, это не совсем дом, но кровать найдется.

— Для чего?

— Для того, чтобы спать. Не бойся, я не убийца и не насильник. Мы живем с друзьями, девочки, мальчики — все вместе.

— У тебя есть кокаин?

— Нет, мы не употребляем наркотики. Разве что травку, ну, и пивом тоже можем угостить.

— И ты не сделаешь мне ничего плохого?

— Нет. Обещаю.

Парень внушал доверие.

Раньше Диана слишком часто напрасно доверяла людям. Но если хорошенько подумать, разве у нее был сейчас выбор?