Танец на разбитых зеркалах

– Знаешь что, если твоя кровь – действительно такое сильное оружие против тьмы, борьба с которой ведется испокон веков… тебе лучше не говорить об этом никому. Прежде таким оружием считался лишь обсидиан, но если жители Кваргло узнают об этой твоей особенности, ты станешь подопытной мышкой в руках какого-нибудь мага. Если об этом узнает сам Архонт… Милая, пойми, страх тьмы заложен в нас с рождения, и он сильнее даже страха смерти. Потому что жизнь обычному человеку можно купить, а человеку, плененному тьмой – нет. – Она помолчала, не реагируя на озадаченный ее словами взгляд Клэрити. Затем сказала, пронзая ее задумчивым взглядом. – Кто ты такая, Клэрити?

И ее вдруг осенило. Ответ лежал на поверхности. Как глупо, что она не догадалась об этом раньше.

Она живая. Вот что отличало ее от всех остальных в Преисподней.

Интерлюдия вторая

Адам блуждал по Скарфоллу, стучался в богатые и не очень дома в поисках работы. В одном таком доме ему наконец улыбнулась удача. Дверь открыла дородная женщина с длинной седой косой. Стоило Адаму рассказать, что привело его в этот дом, как незнакомка, приказав ждать, скрылась в глубине дома.

Вскоре к нему вышла привлекательная женщина, облаченная в искусно сшитое кружевное платье. Наряд, манеры, прическа, лежащая волосок к волоску – все выдавало в ней истинную аристократку.

– Митари сказала мне, что ты ищешь работу.

– Все верно…

– Леди Онгес, – подсказала она.

– Все верно, леди Онгес.

Хозяйка дома помолчала, окинув его задумчивым взглядом.

– И каков твой магический потенциал?

– Я… не знаю, – растерянно отозвался Адам.

– Ты можешь зажигать лаву, превращая ее в заряженный обсидиан?

– Не знаю. – Он был смущен и подавлен настолько, что не решался взглянуть в ярко-синие глаза леди Онгес.

– Не смущайся, ты не один такой, кто приходит ко мне, не зная, кто он и откуда прибыл, – спокойно сказала та. – Прошлое здесь окутано туманом, просто ты еще слишком молод, чтобы свыкнуться с этим. Что до твоей силы… Не беда, что ты не знаешь, каковы ее границы. Мы сможем это проверить. Я прикажу сейчас же подать мне карету.

Адам неловко топтался на месте, пока леди Онгес отдавала распоряжения слугам. Вскоре они вдвоем уже покидали дом и садились в роскошную карету, украшенную россыпью обсидианов.

– Моему мужу принадлежат обсидиановые копи, – охотно поделилась леди Онгес, пока лошади мчали их вперед.

Вскоре позади остались городские стены. Ехали они в полнейшем молчании, и все, что оставалось Адаму – неотрывно глядеть в окно, в непроглядную тьму. Обсидианы освещали дорогу ровно настолько, чтобы делать ее безопасной, но разглядеть, что находится вокруг, было невозможно.

Наконец карета остановилась. Адам выбрался наружу и ошеломленно застыл. Здесь не было тьмы – да и откуда ей взяться, если он стоял на берегу лавовой реки?

– Одна из крупнейших рек на весь Кваргло, – похвасталась леди Онгес.

Вокруг было полно людей – работа вовсю кипела. По берегу разбросаны палатки, даже хилые одноэтажные домишки. По желобу кипящая лава вливалась в металлический прямоугольный бассейн, где, повинуясь чарам трех магов, тут же застывала. Затем желоб перекрывался, и к делу приступали рабочие – кто кирками, а кто и заклинаниями откалывал застывшую лаву – кусочки обсидиана. Их скидывали в огромный чан, где трудились те, кого леди Онгес назвала Искрящими – они брали камни в свои ладони и вдыхали в них жизнь. Смолисто-черные обсидианы загорались, как осколки пламени, и уже другие работники – почему-то в подавляющем большинстве женщины, некрасивые и усталые, тут же облачали их в бархатный наряд – зачарованные мешочки, гасящие силу обсидианов.

– Пойдем, посмотрим, чего ты стоишь, – с усмешкой сказала леди Онгес.

Адам пошел за ней, усталые рабочие бросали на него равнодушные взгляды. Затянутой в атласную перчатку рукой леди Онгес вынула из чана кусочек обсидиана.

– Попробуй его зажечь.

Он взял холодный камень в руки, откуда-то зная, что именно ему нужно делать. Сосредоточил всю свою силу и направил ее вглубь обсидиана, в самую его сердцевину. На мгновение камень действительно зажегся – полыхнул золотисто-алым цветом, но… тотчас же погас.

– Попробуй еще, – миролюбиво предложила леди Онгес.

Адам пробовал. Снова и снова. Но обсидиан оставался равнодушен к его стараниям – зажигался и тут же потухал.

– Что ж, эта задача тебе не под силу, – подвела черту леди Онгес. – Попробуй тогда заставить лаву застыть.

Он присоединился к мужчинам, склонившимся над одним из бассейнов с лавой. Шепнул одному:

– Что мне нужно делать?

– Забирай жар лавы себе, впитывай его порами – но только не перестарайся.

Адам попытался следовать указаниям угрюмого незнакомца. Повторяя за ним, простер руки над бассейном с еще живой лавой. Горячо. А затем представил, что забирает жар всей поверхностью своих ладоней. Казалось, его бросили прямо в лавовую реку – так невыносимо, нестерпимо жарко ему стало. Кровь вскипела, изнутри сжигая вены и плавя кости. Адам закричал.