Танец отражений

– Нет… Это безумие… безумие. У нас есть уже оба конца – не хватает только середины. Норвуд… Норвуд был предан адмиралу Нейсмиту. И он был сообразителен. Я видел его – недолго. Конечно, он не рассчитывал на то, что его убьют, но он не стал бы отправлять криокамеру наугад. – Уверен ли он в этом? Ведь Норвуд думал забрать камеру из места назначения самое большее через день. Если она попала… не важно куда… с какой-то малопонятной запиской вроде «оставьте у себя, пока за ней не заедут», а потом никто за ней не заехал… – Она была заново отлажена до того, как ее получили на Ступице Хеджена или после?

– До.

– Тогда возможно, что в промежутке скрыт какой-то медицинский центр. Может, с криоустановками. Может… может, Майлза перевели в банки постоянного хранения.

Неидентифицированного и нищего? На Эскобаре такая благотворительность была бы возможной, но на Архипелаге Джексона?.. Почти исключено.

– Молю Бога, чтобы это было так. Таких центров не так уж много. Служба безопасности сейчас ими занимается. Но только… Простая механика очистки опустевшей камеры может быть проведена в лазарете любого корабля. Или в техническом отделе. Безымянную могилу найти труднее. А может, и не могилу. Может, он просто гниет, как отбросы…

Граф посмотрел на лес.

Марк был уверен, что он не видит деревьев. Он знал, что граф видит ту же картину, что и он сам: замороженное маленькое тело с разорванной грудью небрежно запихивают в мусоросжигатель. Задумаются ли они, кем был этот человек? И кто такие эти «они»? И как давно граф думает о том же и каким образом ему еще удается идти и разговаривать?

– Вы давно это узнали?

– Мы получили рапорт вчера. Так что видишь… стало несравненно более важно узнать твою позицию. В отношении Барраяра.

Граф снова пошел по дороге, потом свернул на тропинку, которая круто поднималась вверх, туда, где деревья были выше, а подлесок – реже.

Марк с трудом поспевал за ним.

– Никто, будучи в здравом уме и трезвой памяти, не станет иметь никаких отношений с Барраяром. Они сбегут отсюда. Подальше.

Граф ухмыльнулся:

– Боюсь, ты слишком много разговаривал с Корделией.

– Да, ну… Она тут единственная со мной разговаривала.

Он догнал графа, который замедлил шаги.

Граф болезненно поморщился:

– Это правда. – Он зашагал вверх по крутой каменистой тропе. – Мне очень жаль. – Пройдя еще несколько шагов, он добавил: – Интересно, как мой отец реагировал, когда я шел на риск. Если так, как я, – он отомщен. Но тем более необходимо… знать…

Граф неожиданно остановился и сел, привалившись к стволу.

– Странно, – пробормотал он. Его лицо, разгоряченное от быстрого подъема, вдруг побледнело и покрылось испариной.

– Что? – испуганно спросил запыхавшийся Марк. Он уставился на графа, казавшегося таким странным в необычной перспективе.

– Кажется… мне лучше передохнуть.

– Очень кстати.

Марк опустился на камень. Граф молчал, и у Марка тревожно сжалось сердце.

«Что с ним? С ним явно что-то не то».

Небо стало ярко-синим, легкий ветерок вздыхал в кронах, медленно падали золотые листья…

– Это, – спокойно сказал граф, – не прободение язвы. Оно у меня уже было. Это совсем другое.

Он скрестил руки на груди. Дыхание его участилось.

«Что-то очень нехорошее».

Марк решил, что храбрый человек, изо всех сил старающийся скрыть страх, одно из самых пугающих зрелищ. Храбрый, но не глупый: граф не пытался, например, сделать вид, что все в порядке, и продолжить подъем.

– Вы плохо выглядите.

– Я себя плохо чувствую.

– Что с вами?

– Э-э… боюсь, боль в груди, – признался он с явным смущением. – По правде говоря, довольно сильная. Очень… странное… ощущение. Вдруг появилось после очередного шага.

– Это не может быть несварение желудка, а?

– Боюсь, что нет.

– Может, вам следует вызвать помощь по комму, – робко подсказал Марк. Уж он-то определенно ничем не поможет, если это что-то серьезное. А все говорит именно за это.

Граф хрипло рассмеялся:

– Я его не взял.

– Что?! Вы же премьер-министр, вам не положено ходить без…

– Я хотел, чтобы у нас был спокойный разговор, без помех. Ради разнообразия, чтобы помощники министра из Форбарр-Султана не донимали меня расспросами, где лежат их папки с текущими делами. Я раньше… делал это для Майлза. Иногда, когда дел становилось слишком много. Все просто с ума сходили, но в конце концов… они… смирились. – На последнем слове его голос сорвался. Он лег на спину, на подстилку из прелых листьев. – Нет… Так не лучше.

Он протянул руку, и Марк, замирая от ужаса, помог ему снова сесть.

«Парализующий токсин… сердечная недостаточность… Я должен был остаться с вами наедине… Ждать на ваших глазах минут двадцать, пока вы будете умирать…»

Как это произошло? Черная магия? Может, он и правда запрограммирован и какая-то частичка его существа делает вещи, о которых сознание даже не подозревает, как при раздвоении личности?

«Неужели это сделал я? О Боже!»

Граф заставил себя улыбнуться.

– Не пугайся так, мальчик, – прошептал он. – Просто вернись к дому и пришли моих телохранителей. Это близко. Обещаю не двигаться.

И опять хрипло засмеялся.

«Я не следил за дорогой, когда мы поднимались. Я шел за вами».