Танец отражений

– Я что-то не слышал, чтобы вы анализировали себя, сударыня. Кто бреет брадобрея?

– Меня? – Она улыбнулась. – Я – игрушка, мальчик.

Она уклонилась от ответа. Или нет?

– Игрушка любви? – небрежно спросил он, пытаясь развеять неловкость.

– Не только.

В глазах ее был зимний холод.

Влажные туманные сумерки плащом окутали столицу, когда Марк с графиней направились в императорский дворец. Разряженный в самую что ни на есть парадную ливрею, неимоверно аккуратный Пим сидел за пультом управления. Еще с полдюжины телохранителей ехали следом – скорее почетный кортеж, чем охрана. Марк чувствовал, что они предвкушают приятный вечер. В ответ на какие-то его слова графиня сказала:

– Да, для них это скорее выходной. Служба безопасности полностью контролирует дворец. На подобных мероприятиях встречается избранное общество прислуги, и бывает даже, видный вассал знакомится с младшей форовской дочкой и женится на ней – если его послужной список достаточно хорош.

Они прибыли к императорскому дворцу – что-то вроде резиденции Форкосиганов, возведенной в восьмую степень. Липкий туман заставил их поспешить внутрь. Графиня строго по этикету взяла Марка под левую руку – жест пугающий и успокаивающий одновременно. Кто он – спутник или обуза? Как бы то ни было, он втянул живот и выпрямил спину.

Как ни странно, первый человек, которого они встретили в вестибюле, был Саймон Иллиан, одетый, согласно требованиям этикета, в красно-синий дворцовый мундир, придающий внушительность его худощавой фигуре. Впрочем, кругом было столько подобных мундиров, что он не выделялся. Но только у Иллиана на поясе висело настоящее боевое оружие – плазмотрон и нейробластер в потрепанных кобурах, а у офицеров-форов затупленные парадные клинки. В правом ухе шефа Безопасности поблескивал крупный наушник.

– Сударыня, – кивнув, Иллиан отвел их в сторону и, понизив голос, спросил у графини: – Вы навестили его сегодня, как он?

Кто такой «он» объяснять, разумеется, не требовалось. Графиня осмотрелась, проверяя, не может ли услышать их посторонний.

– Неважно, Саймон. Цвет лица плохой, сильные отеки. Иногда теряет ощущение действительности, что меня пугает больше всего. Хирург хотел избежать двойного шока и обойтись без установки механического сердца, пока они доращивают органический трансплантант до нужного размера, но, возможно, медлить уже нельзя. В любой момент может потребоваться операция.

– Как, по-вашему, мне следует к нему зайти?

– Нет. Как только ты войдешь, он сядет и попробует заняться делами. И стресс от попытки ни в какое сравнение не пойдет со стрессом от неудачи. – Она помолчала. – Если ты не заскочишь на секунду просто сообщить одну хорошую новость.

Иллиан беспомощно помотал головой:

– Мне очень жаль.

Марк решился нарушить молчание:

– А я считал, что вы на Комарре, сэр.

– Я был обязан вернуться. Обед в честь дня рождения императора – кошмар для Службы безопасности. Одной бомбы достаточно, чтобы ликвидировать все правительство. Впрочем, тебе это прекрасно известно. Я как раз был в пути, когда получил известие о… болезни Эйрела. Я бы вышел в космос и сам толкал корабль, если б это заставило его лететь быстрее.

– И… что на Комарре? Кто руководит… э-э поиском?

– Доверенный помощник. Теперь, когда, похоже, мы ищем только тело… – бросив взгляд на графиню, Иллиан замолчал. Корделия побледнела и нахмурилась.

«Они больше не ведут поиск в приоритетном режиме».

– И сколько ваших агентов работает на Архипелаге Джексона?

– Столько, сколько можно туда отправить. Этот кризис, – дернув головой, Иллиан дал понять, что имеет в виду болезнь графа Форкосигана, – почти истощил мои ресурсы. Ты хоть представляешь себе, какое нездоровое оживление это вызовет на одной только Цетаганде?

– Сколько? – Вопрос прозвучал слишком резко и громко, но по крайней мере графиня не попыталась его утихомирить. Она наблюдала за происходящим с хладнокровным интересом.

– Лорд Марк, вы пока не имеете права требовать, чтобы вас ознакомили с самыми секретными диспозициями Службы безопасности!

Пока? Да нет, конечно же, никогда.

– Только просить, сэр. Но вам не удастся делать вид, будто эта операция меня не касается.

Иллиан как-то странно кивнул, прикоснулся к своему наушнику, на секунду сосредоточился и прощально махнул рукой графине.

– Вынужден просить извинения, сударыня.

– Желаю приятно провести время.

– Вам тоже.

Марк провел графиню по широкой лестнице, и они оказались в длинном зале: по одной стене ряд зеркал, по другой – высокие окна. Мажордом у входа зычно объявил их имена и титулы.