Танец с дьяволом

— Зарек, я так хочу, чтобы ты остался!

Эти слова прозвучали для него небесной музыкой. Пусть это всего лишь жест вежливости, Зарек никогда его не забудет.

— Ну, это вряд ли, принцесса.

— Я действительно этого хочу!

От боли, исказившей ее прекрасное лицо, у Зарека сжалось сердце, но он заставил себя ожесточиться. Все это ложь!

— Не ври! — рявкнул он. — Терпеть не могу, когда мне врут!

С этими словами он прошел мимо нее к дверям… и остановился. Вдруг у него закружилась голова, и перед глазами замерцал какой- то туман.

Зарек ожидал, когда дурнота пройдет. Но она становилась все сильнее. Руки и ноги внезапно отяжелели, все тело словно налилось свинцом, даже стало трудно дышать.

Что это с ним происходит?

Он протянул руку к двери, но в этот миг его колени подогнулись и тьма заволокла все вокруг.

Астрид поморщилась, услышав тяжелый звук падения тела на пол. Как она хотела бы быть рядом и подхватить Зарека! Но понимала: пока она слепа, об этом и думать не стоит.

Подбежав к нему и опустившись на колени, она поспешно ощупала его с ног до головы.

Слава богам, кажется, он не пострадал!

— Саша! — позвала она. Чтобы перенести Зарека на кровать, ей требовалась помощь.

«Что случилось?» — послышался мысленный вопрос Саши.

— Я опоила его зельем.

Она ощутила движение воздуха, услышала рядом с собой электрическое потрескивание — Саша принимал человеческий облик.

Сейчас она не видела своего друга, но по опыту знала, что он должен быть обнажен, — превращение всегда совершается без одежды.

В человеческом облике Астрид видела Сашу довольно редко. Хотя катагари-люкос могут время от времени, по необходимости, принимать обличье человека, но волчье для них предпочтительнее: это их естественный вид, к тому же в образе волка они обладают большими магическими способностями. Не говоря уж о том, что волк физически сильнее, ловчее и выносливее человека. Впрочем, кое-что они предпочитают делать в человеческом облике.

Например, есть. Или совокупляться.

Саша-человек был блондином, с волосами светлыми, словно седой волчий мех, и пронзительными (как и у волка) синими глазами.

Лицо его поражало суровой, мужественной красотой. А тело…

Мощной мускулатурой и совершенством форм Саша определенно не уступал Зареку. Даже странно, что к нему Астрид никогда не чувствовала сексуального влечения.

Удивительно, но факт — с Сашей они всегда были просто друзьями. Откровенно говоря, чаще всего он вел себя как заботливый старший брат — и порой изрядно ей этим надоедал!

— О чем ты только думала? — проговорил он. Звучный, насыщенный голос Саши нес в себе отзвук его колдовской силы: не зря ходят слухи, что катагари способен соблазнить любую женщину, лишь позвав ее по имени.

А сексуальная мощь и неутомимость катагари давно стали предметом восхищенно-завистливых перешептываний даже среди богов.

Однако обаяние Саши и исходящий от него соблазн не вызывали в Астрид никаких чувств, кроме (и это — самое большее) отстраненного восхищения.

— Ты сам знаешь: ему нельзя со мной расставаться, пока не закончатся испытания.

Саша раздраженно вздохнул.

— И чем ты его опоила?

— Настойкой лотоса.

— Астрид, ты отдаешь себе отчет, как это опасно? Эта настойка прикончила уже бесчисленное множество смертных. Некоторые сходили с ума от одного глотка! Или еще хуже: привыкали к зелью и не желали больше просыпаться!

— Зарек не смертный.

— К сожалению, да, — вздохнул Саша.

Астрид выпрямилась:

— Саша, отнеси его в постель.

Даже не видя своего друга, она ощутила его гнев.

— А где «пожалуйста»?

Астрид повернулась направо и устремила — как надеялась — на Сашу самый суровый взгляд, какой имелся в ее репертуаре.

— В последнее время ты стал совершенно невыносим!

— А ты в последнее время что-то полюбила командовать! По-моему, этот тип на тебя дурно влияет! — Помолчав, он сурово отчеканил: — Не забывай, Астрид: я здесь только потому, что сам так решил. Я остаюсь с тобой, потому что не хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел.

Потянувшись к нему, она положила руку ему на плечо.

— Знаю, Саша. Спасибо тебе.

Он накрыл ее ладонь своей, легонько пожал.

— Не позволяй ему пробраться в твое сердце, нимфа. В нем столько тьмы, что вся твоя доброта с ней не справится.

Астрид на мгновение задумалась. Сама она уже очень давно перестала считать себя доброй. Много столетий она не испытывала по отношению к людям ничего, кроме равнодушия.

— Многие могли бы сказать то же самое о тебе.

— Только те, кто меня не знает!

— Но ведь и мы не знаем Зарека.

— Поверь мне, нимфа, я таких парней на своем веку повидал немало. Всю жизнь с ними воюю. С подонками, которые воображают, что весь мир настроен против них, — и ведут себя со всеми как с врагами. — Не без труда он поднял на руки обездвиженное тело Зарека. — Следи за своим сердцем, Астрид. Я не хочу, чтобы тебе снова причинили боль.

Сидя на полу и прислушиваясь к удаляющимся тяжелым шагам Саши, Астрид размышляла над его предупреждением. Он прав. Один раз она уже позволила Майлзу себя одурачить: он умудрился сделать так, что она совсем забыла о здравом смысле.

Но Майлз был горд и тщеславен. А о Зареке не скажешь ни того, ни другого.