Танец сакур

Катя не выдержала, ее сердце разрывалось на части еще в тот момент, когда Лиза говорила о депрессии после неудавшейся беременности, потом об этих проклятых варрантах, но при словах о том, что заставлял ее делать Женя со своим другом, Кате захотелось кричать, плакать и бросаться вещами. Она не могла себе этого позволить, и вовсе не это было необходимо Лизе. И ни на минуту Катя не осудила ее — она не знала, как сама повела бы себя в такой ситуации. Катя больше не могла сидеть в стороне, она придвинулась к Лизе, обняла ее, накрывшись одним с подругой пледом. Лиза дрожала как осиновый лист, у нее были ледяные руки и неестественно разрумянившееся лицо, и если кошки скребли на душе у Кати, что творились внутри у подруги она и представить себе не могла. Они сидели в тишине несколько минут, как жертвы кораблекрушения, как застывшие трупы в пепле в Помпеях, — некстати пришло в голову Кате.

— Все было отлично, долгих шесть лет, у меня были деньги, модные показы, я выплатила ипотеку за эту квартиру. Побывала в Сиднее и в Рио-де-Жанейро. Жизнь была прекрасна. Я даже стала мечтать о ребенке из ЭКО, я могла многое ему дать. Наверное, просто хотела кого-то затопить своей любовью. А потом появился Женя со словами о том, что «Весну» покупает Корнилов. Сначала я даже не связала его с тем мужчиной из своего прошлого, так очередной форбс с первых полос деловых газет, которые я теперь не читала. Женя заявил, что ради сохранения своего положения я должна разыграть перед Корниловым странную игру. Тот наведывался в закрытый клуб и хотел, чтобы его развлекала не обычная девушка, а наряженная в японскую гейшу. Я сопротивлялась, но Женя пригрозил мне, что ты и твоя мама увидят эти ужасные снимки почти семидетней летней давности, и я согласилась. — Катя вздрогнула как от удара, Лиза попробовала отодвинуться, но подруга ее не отпустила. — Ну, знаешь, вставать на путь разврата мне было не впервой. Да и Женя убеждал, что, кроме ритуального чаепития, ничего и не будет. Мы быстро добыли кимоно в Большом театре, я взяла пару уроков и отправилась на встречу с Алексеем. Боже, да я чуть сознание не потеряла, когда поняла, что это он. Но я послушно играла свою роль. Первый раз Корнилов был грубым и хмурым, а однажды ужасно больным и печальным, и у меня сердце разрывалось от жалости. Я больше не играла, просто утешала его, как могла. О, Боже! — Лиза побледнела и бросилась вон из комнаты. Катя услышала звук захлопнувшейся двери и потоки льющейся воды.

Спустя несколько минут Лиза вернулась, обессиленная и с потухшим взглядом. Она должна была договорить — оставалось совсем немного.

— Ну а потом он с Сергеем ввалился в мою квартиру, — она улыбнулась обескровленными губами. — Это был какой-то воскресший кошмар. И начались все эти встречи, ужины, разговоры, взгляды. Он был то обаятелен, то бесконечно отстранен. А я проваливалась все глубже и глубже. Falling in love, как девчонка. Потом поездка к родителям, потом ночевки друг у друга. Знаешь, я даже пекла ему бабушкин торт. И все время думала, что такое могло произойти в Японии, что у него появилась эта идея встреч с суррогатной гейшей. Он так ее, вернее, меня называл: суррогат.

— Ты была с ним как гейша уже после того, как вы начали встречаться по-настоящему? — спросила Катя.

— Была, один раз, — кивнула Лиза.

— Бедная моя, — Катя сжала ее ладонь. — Ты, наверное, с ума сходила от ревности, не понимая, к кому из вас он привязан больше. И я не понимаю, почему ты винишь только себя? — взорвалась она. — Корнилов встречался с тобой и ходил в какое-то странное место, почти в бордель! Ты не изменяла ему, ты была с одним и тем же мужчиной. А вот он, он же изменял тебе! — Катя нервно ходила по комнате.

— Катя, сядь, у меня голова кружится, — тихо сказал Лиза. Катя резко почти упала на диван. — Я же тебе еще не сказала, за все эти мероприятия, — Лиза неопределенно махнула рукой, — Денисенко, один из нынешних владельцев «Весны» передал мне 10 процентов акций компании, которой принадлежит магазин. Такова вот цена дискредитации Корнилова. — Лиза не стала вдаваться в детали взаимоотношений собственников «Весны» и тайных мотивов каждого из них, не стала говорить о своих наполеоновских планах сохранения «Весны». Почти все она уже сказала. — Ну а сегодня утром приехал Алексей, он узнал про эти акции. Смешно, правда, мою жизнь губят то варранты, то акции. Мне вообще нельзя притрагиваться к ценным бумагам. — Лиза хрипло рассмеялась. — А я открыла ему, держа в руках то самое кимоно, которое хотела вернуть в театр, навсегда прекратив эту историю. А историю прекратил он. Вот и все. — Лиза опустила голову на подушку и, перестав сдерживаться, зарыдала в голос.

— И он, конечно, не дал тебе объясниться? — тоном обвинителя спросила Катя. По собственному опыту она знала, мужчины слишком спешат делать выводы, принимая на веру то, что требует долгих объяснений.

— Дал, но что я могла ему сказать? Я не стала ничего отрицать и объяснять. Я играла в гейшу и лгала ему. Зачем говорить что-то еще? — сквозь всхлипы проговорила Лиза.