Танец стихий

Парень бросил на меня мрачный взгляд:

– Что ты тут устроила?

– Торжественное приветствие своего похитителя, – невинно хлопая ресницами, объяснила я. – Или ты ожидал более теплую встречу? Извини, чайника не нашлось, водичка только холодная!

Эфемериду надоело возиться с веревкой и он, достав из-за пояса нуч с костяной ручкой, просто перерезал ее. Увидев оружие, я насторожилась. Тем более, эфемерид не торопился убирать свой ножичек обратно.

– Боишься? – подмигнул он. – Вот это уже верное настроение, а то непорядок: жертва затиранила своего похитителя!

– Не то, чтобы боюсь, – четно призналась я. – Просто не очень люблю холодное оружие… в чужих руках. Вот если бы ты дал мне немного поиграться со своим клинком, я была бы более довольна.

– Давай, я лучше дам тебе поиграться, – хитро сощурился нахальный рыжик, – с чем-нибудь еще, не столь опасным, но не менее интересным.

Вспыхнув до корней волос, я метнула в эфемерида презрительный взгляд, подчеркнуто медленно оглядывая мужчину с головы до ног:

– Только сунься ко мне, черноглазый, и сразу получишь по наглой рыжей морде! – предупредила я.

Эфемерид усмехнулся и, не спуская с меня глаз, обойдя обломки стульев, присел на краешек стола. Нуч он спрятал, что немного успокоило.

– А вот твои глаза меня сразили наповал еще там, на площади, где я тебя впервые увидел, – неожиданно мягким тоном поделился мужчина. – Я слышал о белках, но еще не видел. Там продавали двух девушек с белой кожей, но та, другая не идет ни в какое сравнение с тобой. Какие выразительные глаза: можешь говорить без слов, метать молнии, выражать все эмоции…

Я с сомнением посмотрела на эфемерида, пытаясь разгадать, чего это он комплиментами стал сыпать? Или не получилось нахрапом, попробуем усыпить бдительность сладкоголосыми речами? Но по черным глазюкам рыжего совершенно невозможно что-то прочитать: может, поэтому он так восхищается выразительностью глаз земных девушек. Миндалевидные, опушенные алыми ресницами, по-моему, чересчур длинными для мужчины, глаза эфемерида казались гладко отшлифованными кусками мертвого антрацита.

– Забавно, что в них так много цветов: кругляши, как у камов, но цвета глаз моего народа, – эфемерид восхищенно покачал головой. – Я счел это добрым знаком…

– И, не имея возможности честно купить раба, подло украл меня у нового хозяина, – грубо обрубила я поток сладких речей.

– Я богат! – черные глаза блеснули, видимо, я поторопилась с выводами о безжизненности эфемеридовых гляделок. – Просто никак не предполагал, что захочу что-нибудь купить у глупых камов. Прогуливался по этой чудовищной, зловонной площади, когда увидел тебя. И сразу захотел. Но законы камских рынков очень жестки: ты имеешь право заявить только ту сумму, которая на данный момент с собой, и никаких посулов, мол – на корабле. И не так уж много мне не хватило… это и разозлило.

– Хорошие законы, – упрямо встала я на сторону камов. – Мало ли какие проходимцы встречаются… ты, вот, например. Сплошная болтовня!

– Я тебе покажу. – Судя по тону, кажется, я довела своего похитителя до белого каления: а кто мог предположить, что эфемериды такие ранимые?

Рыжик решительно встал и подошел: я попыталась ускользнуть в сторону, но эфемерид схватил меня за плечи и развернул к себе спиной. С силой прижав к себе, он ладонью закрыл мне глаза: я испуганно пискнула, не зная, что предпримет этот хам.

– Тихо, не трепыхайся, – шепнул эфемерид на ухо, скользнув теплыми губами по линии шеи. – Ты меня возбуждаешь и отвлекаешь от дела. Сперва я тебе покажу свои владения, а потом можешь дать себе волю и кричать, сколько вздумается: стены моей каюты заворожены, изнутри не прорвется ни один звук.

Судорожно сглотнув, я крепко сжала зубы и осторожно, чтобы он ничего не заподозрил, нащупала пяткой ногу эфемерида: в случае чего со всей дури ударю по пальцам ног, пусть попрыгает! Но эфемерид ничего не предпринимал. Он по-прежнему крепко держал меня за талию одной рукой, другой прикрывал глаза. От горячего дыхания мужчины по шее ползли мурашки: мужчина читал что-то нараспев. И, раз я не понимала ни слова, значит, это какое-то заклинание, а не слова, обращенные ко мне.

Через несколько долгих секунд эфемерид глубоко вздохнул и медленно убрал ладонь с моего лица. Открыв глаза, я вскрикнула от страха и, умудрившись развернуться в крепких объятиях мужчины, запрыгнула на него и вцепилась всеми конечностями. Дыхание мужчины участилось, ловкие руки заскользили по моему телу. Но я почти не чувствовала этого: отходя от шока, осторожно посмотрела вниз.