Танец в темноте

Брент был обнажен по пояс. Это она отметила в первую очередь. Пар валил из открытой двери ванной у него за спиной. Капли воды на груди и волосы, только что вымытые и еще мокрые. Джинсы с не застегнутой пуговицей. Ей не следовало смотреть на Брента, но она мечтала о нем, о том, что увидит его вот таким. Сердце забилось где-то в горле, пульс пустился вскачь. Ее взгляд поднялся выше, добрался до его лица. Глаза Брента горели. Фиону бросило сначала в жар, потом в холод, по позвоночнику прошел озноб, а нервные окончания лизнуло пламя, и единственное, что она могла сделать, — это позволить себе отдаться любви и желанию.

— Э… Алекс уехал.

Да уж, точно. Эта информация, безусловно, сейчас жизненно важна. Она что, язык проглотила? Надо взять себя в руки. Надо скрыть от него эти чувства во что бы то ни стало!

— Это сообщение ты хотела отправить мне? — Брент указал на ее телефон.

Его взгляд пробежался по ее волосам, стянутым в хвост на затылке, по кремовой майке и коричневым брюкам. Затем он уставился на ее губы, словно ничего не мог с собой поделать. Так почему же он сдерживает себя? Она любит его. Любит. И хочет иметь возможность сказать ему об этом. Даже если он не в состоянии ответить на ее любовь. Даже если из-за предательства отца никогда не научится впускать кого-либо в свою душу.

— Нет. Мама пишет, что я могу вернуться на свою старую работу.

Фиона с трудом подбирала слова. Ее слишком занимало ощущение того, как сильно она желает Брента, как отчаянно нуждается в нем. Она думала о его руках, обнимающих ее, о его губах на своих губах. О том, как она жаждет излить на него свою любовь.

— Ты не вернешься на старую работу. — Тон его был сердитым и покровительственным одновременно. — Моя компания — то, что тебе нужно. Это та работа, которую ты заслуживаешь, а не какая-нибудь там канцелярщина, которая сделает тебя похожей на всех остальных твоих родственников. Я не хочу, чтоб ты… — Брент не договорил, но за него договорил взгляд. Фиона поняла, что он прежде всего не хочет расставаться с ней. «Из-за нашей совместной работы, — попыталась она убедить себя. — О любви и речи нет, разумеется».

— Не беспокойся, — ответила она. — Я подписала с тобой контракт на год и с удовольствием поработаю и в дальнейшем, если это возможно.

«Я не смогу не видеть тебя, Брент. Ни сейчас. Ни в будущем. Я представления не имею, как выживу без тебя».

Как же она позволила себе так неосторожно влюбиться? Но с другой стороны, предотвратить это было невозможно. Фионе пришлись по сердцу его ландшафтные проекты, которые она изучала еще до того, как они познакомились. Когда же они встретились лицом к лицу, где-то в самых глубинах души зародилась уверенность, что Брент станет для нее не просто боссом. И сейчас Фиона полностью и безоговорочно, несмотря на страхи и сомнения, признала, что полюбила его.

Однако сомнения и страхи никуда не исчезли. Фиона попыталась взять себя в руки, припомнить причину, которая привела ее сюда, и уйти, не выдав себя.

Она сунула телефон в сумку и протянула Бренту папку, которую сжимала в руке.

— Вообще-то я пришла по другому поводу. Ты забыл эту папку у меня в машине. Тебе она понадобится. Ни по одному из телефонов я не смогла до тебя дозвониться. Очевидно, ты был в душе.

Фиона погладила рукой бедро. Нервный жест. Она не делала этого с тех пор, как только-только начала работать на Брента.

— Спасибо. — Он взялся за папку. — Если я заставил тебя чувствовать себя неловко из-за того, что поцеловал…

— Нет. О нет! — Их поцелуи помогли ей открыть в себе нечто новое. Так что о сожалении и речи быть не могло.

— Это хорошо. — В его взгляде мелькнуло облегчение. Даже больше чем облегчение.

Брент потянул к себе папку, которую Фиона все еще держала, и молодая женщина по инерции шагнула к нему, а он закрыл дверь, в то время как ее взгляд не отрывался от загорелой мужской груди.

Это была красивая грудь с отлично развитой мускулатурой, слегка припорошенная темными волосками. Не стоит ей смотреть так пристально на то место, где сужающаяся книзу полоса волосков скрывается в джинсах.

До Брента, кажется, тоже дошло, что он полуодет. Он махнул в сторону кухни.

— Сделай себе кофе, если хочешь. Я только… Да, я присоединюсь к тебе через минуту.

Он скрылся в комнате, которая, должно быть, была спальней, а Фиона осталась стоять с папкой в руке.

Что ей делать? Приготовить кофе, пока он набросит на себя одежду? Да и станет ли ей легче, если Брент прикроется?

Она прошла на кухню, положила папку на стойку и на дрожащих ногах направилась к входной двери, решительно намереваясь удалиться, пока не натворила или не наговорила чего-нибудь лишнего.

Брент вышел в холл, и Фиона уткнулась прямо ему в грудь. Она вскинула руки, упершись в эту грудь, которая теперь была скромно прикрыта застегнутой на все пуговицы голубой рубашкой.

— Я не знаю, как быть. У меня лучше получается роль «друга», — выпалила она.

Руки Брента, казалось, не знали, дотронуться им или не дотронуться до Фионы, затем легли ей на локти.