Танго на троих (СИ)

— А я и не собиралась, много чести! Мне и без него было кем гордиться. Я и сейчас горжусь своей мамой, хоть её и нет больше. — С последними словами мой запал заметно поутих. — Только я не похожа на неё совсем. Мама говорила, что на отца я тоже не очень похожа.

— Ты очень похожа на Эсмеральду, свою бабушку. Это моя покойная жена и она была очень красивая. Самая красивая. Кажется, ты, девочка — это единственное, что в своей жизни удалось твоему отцу. Кроме цвета глаз, ты всё взяла от Эсмеральды. Уверен, что вырастешь такой же красивой, как она, а возможно, ещё красивее. Если это вообще возможно. — Демон внимательно изучал моё лицо, и мне стало некомфортно под этим пристальным взглядом. — Так, ладно, достаточно лирики на сегодня. Можешь идти к себе в номер. Утром я за тобой зайду. Если тебе что-то понадобится, то ты знаешь, где меня искать.

Да кто бы ещё спорил, с огромным удовольствием вернусь в свой принцессочный номер. Я быстро пробормотала «до завтра» и с облегчением вынырнула из-под гипнотического огненного взгляда. И я очень сомневаюсь, что мне от Демона сегодня что-то может понадобиться. Он поселился в соседнем номере, наверное, таком же крутом, а может, и ещё круче. Но я ни за что не стану его беспокоить — слишком длинным был сегодняшний ужин.

Вернувшись к себе в номер, я сразу позвонила Дашке и рассказала ей обо всём.

— А-фи-геть! — уже, наверное, в двадцать пятый раз воскликнула моя эмоциональная подруга. — Динка, а он правда решил выкинуть твои шмотки?

— Ага, сказал, что эти стрёмные тряпки нам в Париже не пригодятся.

— Ты должна будешь показать мне место, куда вы будете выбрасывать этот мусор. Я девочка негордая, всё подберу, — выпалила Дашка, предвкушая неожиданный приз.

— Даш, я и сама думала с тобой поделиться, вот только, боюсь, на твоей изящной, модельной фигурке всё это будет, как на вешалке. Так что лучше выбросить, — я с трудом сдерживала рвущийся из меня смех.

— Ты дура, что ли? Мне всё подойдёт, а что не подойдёт, я ушью. Велико — не мало. Так что только попробуй что-нибудь выбросить.

— Ладно, уболтала, — рассмеялась я.

— Динка, ты мне вот что скажи, этот мужик тебя что, насовсем забрать хочет?

— Да я и сама ничего пока не знаю. Может, ещё ничего и не получится, а может, он и сам передумает. Завтра мы поедем в кучу всяких мест, а потом видно будет.

— А с беременностью что? — напомнила Дашка.

— А ничего, тоже завтра решать будем, — ответила я, поморщившись.

— А если твой дед не захочет, чтобы ты аборт делала?

— С ума сошла? Как это он не захочет? А как я танцевать с пузом буду? Пипец, Дашка, а где я теперь вообще буду танцевать, если улечу?

— Не о том ты горюешь, подруга. Талант, он везде найдёт выход, а вот как я без тебя тут буду, об этом ты не думаешь? А ты без меня как, кто тебе даст умные советы в этой дремучей Франции?

— А не ты ли недавно скандировала, что это развитая, цивилизованная страна? И кто хотел отыскать моего папашу? — я напомнила подруге не очень давний разговор.

— Насколько я помню, ты была против. А к тому же, я не собиралась отпускать тебя в чужую страну. Думала, найдётся папашка и будет тебе бабки и шмотки присылать, на каникулы забирать.

— Слушай, Даш, а давай я завтра, как освобожусь, позвоню тебе сразу, и ты приедешь ко мне в гостиницу?

— Ещё как давай! А можно?

С Дашкой мы трепались ещё долго. А потом я позвонила Витьку и рассказала свои новости, исключив тему беременности. Витёк так разволновался, что я поспешила сказать ему, что уеду ненадолго, а если мне не понравится, то вернусь сразу. Его это нисколько не утешило, поэтому Серёже и Шерхану я решила пока настроение не портить и занялась примеркой своей новой одежды.

— Десять-одиннадцать недель, — вынесла свой приговор строгая женщина в белом халате. — Никаких показаний для прерывания беременности пока не вижу. Сейчас я выпишу вам направления на анализы. — Женщина стянула резиновые перчатки и прошла к столу. — Вы на учёт будете у нас становиться?

— Что она сказала? — зарычал Демон.

Меня от него отделяла тонкая ширма, и я была готова провалиться сквозь землю, а точнее, сквозь пол. Как же это унизительно и стыдно — лежать враскорячку перед посторонним человеком и знать, что рядом, хоть и за ширмой, находятся ещё люди, которые всё слышат и знают, что со мной делают. А знать, что там стоит Демон — это вообще об стенку убиться. Я дрожащими руками натянула трусики. Бабка, вероятно, впала в ступор от услышанного, поэтому не сразу перевела слова врача. А когда перевела, дед заявил, что ни на какой учёт мы здесь становиться не будем, но анализы все сдадим на всякий случай. Бабка пояснила врачу, что мы переезжаем из этого города и на учёт встанем по месту жительства.

Какой ещё учёт? Учёт беременных малолеток, что ли? Я потрогала ладонями всё ещё горящие щёки и несмело вышла из-за ширмы. Демон скользнул по мне огненным взглядом и, бросив на стол белый конверт, скомандовал: — «Уходим». Бабка рассыпалась в благодарностях перед врачом и задержалась, чтобы взять направления. А мы с Демоном стремительно покинули отвратительный кабинет.