Танго на троих (СИ)

— Так, стоп! — рявкнула я. — Кого вы предаёте? Ты встречаешься с Танькиной подругой?

— С бывшей подругой, очень сильно бывшей, — мой друг сверлил меня взглядом.

— Ну и хрен с ней, если сильно бывшая. В чём проблема, где предательство?

— Да в тебе всё дело, Дин.

Во мне? Разговор двух идиотов — тупой и ещё тупее. На фиг эти ребусы? Я пытаюсь реанимировать мозговые извилины, прокручивая в голове Витькины слова и находясь под его пытливым взглядом.

От внезапной догадки у меня заныло под ложечкой — только не это..!

— Вить, только не говори, что твоя любимая — это Дашка, — внезапно осипшим голосом пробормотала я.

— Да, Дин, это Дашка и она меня убьёт, если узнает, что я всё тебе рассказал.

— А почему же она сама мне не призналась? Ведь мы столько всего с ней обсуждали и о тебе говорили.

И я вдруг вспомнила, что именно мы обсуждали — я делилась с ней опасениями, что Витёк, когда мы встретимся, может снова запасть на меня, и Дашка не сомневалась, что именно так и будет, но не отговаривала от встречи. Ужас! Мне стало ужасно обидно, что мои друзья сделали из меня дуру. А Дашка, как она могла мне так подыгрывать, сучка? И в то же время было жаль её. Я представила, как она страдает, разрываясь между нами. Получается, что я своим приездом осложнила им жизнь? Что же так паршиво всё складывается? Ну почему Дашка такая дура? Ведь она, как никто, всегда знала, что Витёк для меня просто друг, и ничего мне не сказала. Хотя, я ведь обсуждала с ней ещё в детстве возможность развития наших с Витьком отношений. Так ведь мало ли, что было в детстве — это же не серьёзно. А потом я вообще исчезла из их жизни и даже ни с кем не общалась. Так в чём же она видела предательство по отношению ко мне? И она целых три года себя терзала? Как обычно, моя подруга в ссоре с логикой. Да это я скорее предала их всех.

— Вить, а ты представляешь, что было бы, если бы я рассказала Дашке о нашем поцелуе? Ведь я могла ей рассказать об этом. — От осознания всей ситуации меня пробил озноб.

— Вот я и подумал — хорошо, что ты теперь всё знаешь. Только, Дин, ты на Дашку не обижайся, она не сказала тебе не потому, что не доверяет, а просто, наверное, потому что боится тебя потерять. И я тоже теперь боюсь. — Витёк выглядел растерянным и расстроенным.

— Вить, ты хоть понимаешь, что из-за тебя и твоих юношеских фантазий я могу лишиться своих, вновь обретённых, друзей, а я не готова к этому, я не хочу. Вы мне оба слишком дороги, — с отчаянием в голосе заговорила я.

— А думаешь, я хочу? И что делать? Ты хочешь, чтобы мы расстались с Дашкой?

— Ты совсем дурак, что ли? Где твоя хвалёная мужская логика? Я, наоборот, хочу, чтобы вы сошлись, а ты со своим темпераментом можешь всё испортить. — Я почти перешла на крик.

— Это так ты решила себя обезопасить от моего посягательства на твоё роскошное тело? — хитро поинтересовался Витёк.

— Моё тело — не твоё дело! И не беси меня, Витя, мы с тобой параллельны, — угрожающе прошипела я.

— Горизонтально параллельны? — продолжил меня выводить этот му… дурак.

— Ты пьяный, что ли? Ты понимаешь, что своими пошлыми намёками оскорбляешь мою подругу? Да я тебе за такие шутки хрен вырву и кобелям скормлю, — рявкнула я.

— Дашка это не одобрит, — залыбился Витёк, но тут же посерьёзнел. — Динка, прости мой пьяный бред. Я действительно люблю Дашку, только мне об этом трудно помнить рядом с тобой. — Он беспомощно развёл руками, а на меня накатило отчаяние.

— Вить, пожалуйста, научись смотреть на меня по-другому. Перспектив всё равно никаких и никогда. От твоего поведения будет теперь зависеть, останусь ли я с вами или нет. Усёк? И никогда Дашка не должна узнать о нашей пылкой встрече, вернее, о её начале. — Я смотрела на задумчивого, погрустневшего друга и мне хотелось плакать от досады. Ну, почему, за что это всё со мной? — А теперь звони ей и пусть срочно приезжает. Скажешь, что во всём признался и нечего её за нос водить, она не заслужила этого.

А я, вероятно, заслужила, раз Дашка не рассказала мне правду. И где была моя интуиция?

Когда примчалась взволнованная и испуганная Дашка, мы уже дождались закуску и ополовинили бутылку. А прикончили мы её уже втроём под Дашкины рыдания и раскаяния, мои возмущения и Витькино пьяное умиротворение. Уже в присутствии подруги я вручила Витьку обещанный подарок — портмоне из кожи крокодила. Когда-то он мечтал о туфлях из шкуры грозной рептилии, но, уверена, что мой подарок гораздо практичнее. Счастливый Витёк расцеловал меня и принялся перекладывать из старого портмоне деньги и документы, цокая языком и пританцовывая.

— Ни фига себе, это что, натуральный крокодил? Та-а-ак, а почему моя сумка не из крокодила? — Дашка свела брови к переносице и подбоченилась. — У Витьки подарок круче.

— А это потому, что я не только Динкин друг, но и брательник. — Витёк многозначительно задрал вверх указательный палец. — А ты просто корыстная и жадная подружка-свистушка. Дин, ты ей продуктовую сумку, что ли, подарила?

— Ага, дизайнерскую авоську, — подтвердила я. — Даш, на твою кошёлку ушёл бы целый крокодил, а на Витькин подарок только хвостик.