Танго нуэво

– И так можно. Особенно когда мошка. Или ветер дует из леса.

– Очень оригинально и свежо, ритана. Жаль, не будет пользоваться спросом в столице, – Анхель даже искренне расстроился. Он бы заработал на новой моде, но куда там! Не получится… Никто в столице по доброй воле так лицо закрывать не будет. Смешно даже…

Феола не расстроилась, вернула кисею обратно и тоже взяла шляпку.

– Будем мучиться дальше.

И первая вышла из дома.

Лоуренсио коснулся руки Анхеля.

– Спасибо, дружище. Феола у нас ребенок сложный…

– Думаю, мы в ее возрасте были не лучше, – пожал плечами Анхель. – Дети, что с них взять? Повзрослеет – поумнеет, а пока просто перетерпеть.

Феола скрипнула зубами, но промолчала.

Погоди, мы еще увидим, кто будет смеяться последним. Р-ребенок?

Какое там ателье?

* * *

Амадо с утра сидел и раскладывал карточки. Да, есть и такой метод. На каждой карточке пишется одно событие или факт, а потом их перекладывают в любой последовательности, чтобы посмотреть на результат. Иногда это дает очень многое… Иногда – нет, но зряшной работой карточки все равно не назовешь. Очень хорошо помогает структурировать мысли.

Кстати… и память тоже приятная. Дела после расследования надо сдавать в архив. А карточки Амадо оставлял себе. А что такого? Это же просто клочки бумаги… пробить в уголке дырочку, нанизать их на колечко, в нужном порядке, и положить в сундук. Так, для памяти. На старости лет будет что вспомнить.

Альба с утра ушла по магазинам. На какие деньги? Амадо не спрашивал. Отец дал, скорее всего. Сам Ама-до две трети зарплаты честно отдавал супруге. Треть оставалась ему. Ну и если удавалось подработать, это тоже отправлялось на его личный счет в банке. Не просто так.

У него сын растет. Его еще женить придется, на обзаведение ему выделить… у тестя просить? Или у отца? Внуки – это дети детей. И обеспечивать их должны ИХ родители. А не бабушки-дедушки.

Да, кто бы сказал Амадо лет пятнадцать назад, что он будет так рассуждать? Не поверил бы… что у него тогда мыслей-то было? Сопляк, одно слово. Даже не мужчина, а так… мужчина – принимает решения, несет за них ответственность. А сопляк – это другое, половые признаки есть, а ответственности за их использование нет. Вот и разница.

Альба ни о чем подобном до сих пор не думает – зачем ей? Ей и так неплохо жить на всем готовеньком.

Карточки недовольно зашелестели, намекая, что нечего тут отвлекаться.

М-да…

Драгоценности.

Некромант.

Убийство…

Амадо сгреб со стола карточки, сунул их в карман. Взял папку с рисунками малышки Веласкес. И отправился туда, где ему смогут помочь.

К сеньору Пенья.

* * *

Хосе Мануэль Пенья в это время был у себя дома.

От дел он года три как отошел – и, по меткому выражению Серхио, стал «кастрированным котом». Делать ничего не делает, но консультирует.

Правда, при сеньоре Пенья лучше было так не говорить. А то можно тоже стать… и нет, не котом. Но оторвут все ненужное и болтающееся. Не обязательно – язык.

Вот консультация Амадо и была нужна.

Сам он в таких украшениях не разбирался, с ювелирами на «короткой ноге» не был. А побеседовать бы надо. Но это лучше не с улицы являться, будь ты хоть трижды следователь.

Слуга, кстати, к нему отнесся без всякого почтения.

– Хозяин работает. Вам придется подождать.

Амадо и спорить не стал. Работает?

Это святое… романами сеньора Пенья вся Астилия зачитывается. И это еще мягко сказано. Любого, кто помешает его работе, поклонники и поклонницы разорвут на сотню маленьких клочков. Так что подождем…

Амадо выпил кофе, съел поданные ему сладости, душевно побеседовал с сеньорой Пенья, хотя и недолго. Сам хозяин появился где-то через сорок минут. Потянулся.

– Как я хорошо поработал… а для меня кофе найдется? Вы еще не все выпили, тан Риалон?

– Пока – не все. Но кофе уже остыл.

– И хорошо. Не люблю горячий. Что привело вас в мое скромное жилище?

– Дело, сеньор Пенья. Исключительно дело.

– Выгодное? Или полицейское?

– Не знаю, каким оно окажется для вас, сеньор. Если вас не затруднит поглядеть на эти бумаги…

Сеньор Пенья послушно взял рисунки.

– Прелесть какая…

– Эти украшения пропали в ночь убийства. И мне хотелось бы узнать о них подробнее. Что это такое, откуда…

– Хм. Закономерное желание, – сеньор Пенья задумчиво кивнул. – Вы не против, если я съезжу с вами, тан Риалон? Полагаю, это интересная история, а мне надо откуда-то черпать вдохновение…

Амадо и не подумал возражать.

– Почту за честь, сеньор Пенья.

Сеньор поглядел на супругу, которая одарила Амадо чуточку более благосклонным взглядом.

– Дорогая, ты не прикажешь подать мобиль? Я пока побеседую с одним человеком…

Амадо поцеловал сеньоре руку и поблагодарил за кофе. Посмотрим, что там с украшениями…

* * *

– Бабушка, ты уверена, что папа разрешит? И мама?

Сомневалась Мерседес не просто так. Родители были решительно против ее занятия любимым делом.

Ладно – копаться в украшениях. Или заказывать браслеты и колье по собственному рисунку.

Но гранить камни? Гнуть золотую проволоку? Сутками корпеть над оправой?