Танго втроем

— Ты связала мне руки. И я терплю, пока он бьет меня по лицу. Не уворачиваюсь. Не отвечаю. Ты связала мой язык. Он провоцирует. Я хаваю это. Нянчусь со взрослым мужчиной, как с ребенком. Казалось бы, с чего вдруг? Давай, подумаем… Наверное, потому что моя женщина в какой-то момент, без суда и следствия, решила сломать меня. Отыскала самое слабое моё место и вырубила на долгих шесть лет. А сама в это время втянула внутрь нашей реальности ни в чем не виновного мальчика, наобещала ему того, что ей не принадлежит! И вот, я пришел в себя и вернул эту дрянь на место. Я забрал СВОЁ! Только лишь… В чем я неправ? Это ТЫ накосячила детка, раздавая моих слонов посторонним людям, пока я в отключке. И ты должна получать за это от них по лицу. Естественно, я буду подставлять свое вместо твоего. Х*Р С НИМ. Это я потерплю. Но, теперь, ты решила еще и кастрировать меня, чтобы потешить его самолюбие? Вот этого точно не будет.

Захожу в комнату.

Обычная спальня. Маленькая.

Двуспальная, шкаф, компьютерный стол. Полка.

Кровать…

Женя смотрит на нее нахмурив брови.

Открываю шкаф, чувствуя, как она взрывается за спиной.

— Так… Ты сейчас сложишь всю одежду и вещи в сумки. Если это не сделаешь ты, завтра сюда приедет клиннинг и это сделают специально обученные люди.

— С чего вдруг, ты тут хозяйничаешь?! Это МОЯ квартира.

— Не беси меня… Не провоцируй. Иначе, я найду хозяина этой квартиры и куплю ее. Она не нужна мне. Но я куплю.

Я мог бы не трогать это все. Мы не долго будем жить здесь. Но мне принципиально важно, чтобы моя женщина встала на своё место. Я встал на свое. Ее бывший муж — на свое. Происходящее сейчас — это тоже сессия. Просаживание Нижней. И эта комната — девайс.

Разворачиваюсь к ней.

— Сумки, Женя.

Выхожу. Наливаю нам еще по рюмке. Возвращаюсь.

— Пей…

— Не хочу.

— Пей, или я залью в тебя силой. Ты знаешь, я могу.

Выпивает.

— Тебе помочь?

— Сама справлюсь! — рявкает на меня.

— Справляйся. И веди себя тише. Разбудишь Асю.

Практически слышу как хрустят ее челюсти.

Ну а в чем я не прав?

Оставляю ее.

Я ненавидел каждый день этих шести бесконечных лет. Мне бы хотелось сказать, что они были бесполезными и бессмысленными. Мне бы хотелось сказать, что ее бывший муж был лишним в нашей реальности. Но это не так!

Он сделал ее мягче. И я благодарен. Часть этой мягкости создала Ася, она же погасила часть её беспредельности. За это я благодарен тоже. Женя стала другой. Женечка на руках с Асей — легче, чем Женечка, как есть! Этот баланс держать легче.

Мое одиночество и безнадега сделали меня жесче, решительнее, безжалостнее. И беспредельней! Я тоже стал другим.

Мы практически сравнялись по силам.

Теперь у нас есть шанс.

И она должна занять своё место. Признать моё право и мою власть руководить своей жизнью.

Решать самой, как раньше, я ей больше не позволю. Хватит… Нарешала…

Балкон… Открываю встроенный шкаф. Пустой. Отлично.

Под перилами, прямо внутри лоджии огромный улей.

В смысле?..

Это нужно убрать отсюда.

Присаживаюсь. Под ульем детский стульчик и блюдечко. С остатками меда, судя по всему. Пару раз слегка стучу пальцами. Он оживает изнутри и быстро успокаивается.

Зависаю…

Отличный выбор домашнего животного! В стиле Женечки!

— Детка…

Собирает вещи. Злая. Растрепанная.

— У тебя на балконе осинник.

— Да.

— Это нужно убрать.

— Только посмей тронуть.

— Ты адекватна? А если они покусают?

— Они кусают только чужих.

— Же-ня!

— Олег! Летом, они прилетели ко мне в загородном доме, когда их улей сожгли соседи. Я их кормила… Они не трогали нас. Жили под крышей. Выстроили новый улей. В начале сентября мы приехали обратно сюда. Через пару дней они прилетели следом. И они бы погибли. Не успели бы построить улей и здесь им нечего есть. Было уже холодно. Я не стала их прогонять с лоджии. Подкармливала… Они построили улей из газет. Не трогай их. Они мои! Они знают мой запах и не опасны.

— Это не могут быть одни и те же осы. Какое расстояние они преодолели?

— Пятнадцать километров. Это они… Я их знаю.

Мне даже нечего сказать! Дурдом…

После аквариума у нас осинник? Почему никто не предупредил? Какие еще сюрпризы?

— Не смей их трогать!

Черт с ними.

Надо было брать две. Наливаю нам еще.

Протягиваю.

— За что? — поднимает бровь.

— За мою шизанутую русскую.

Поддерживает.

— «Милый, не забудь покормить ос!» Так это было?

Мы истерично смеемся.

Забираю первую сумку.

Через час моя комната пуста. Открываю форточку, чтобы проветрить. Заношу сумки.

Не собираюсь здесь спать. Потому, что она точно не станет. А мы будем спать только вместе. Но мне нужен этот шкаф и стол. И, иногда, одиночество.

Женя делает глоток из горла.

— Фу… гадость какая…

Делает еще один.

— Закусывай детка.

Уходит.

Женя валяется на полу. Прямо на ковре. Пьяная… Воображаемо рисуя на потолке что-то пальцем. Ложусь тоже, так, что наши лица оказываются друг напротив друга, только перевернутыми.

Мы смотрим друг другу в глаза.

Устал…

Такое ощущение, что это я три ночи к ряду воевал с Паночкой в известном фильме ужасов.

Ведьма…

Она разглядывает меня, касаясь пальцем виска.

— Не поседел? — ухмыляюсь

— Самую малость. Тебе идет.

— Ну что… Дело за малым.

— Чего еще тебе надо?