Таня Гроттер и Исчезающий Этаж

В дверь коротко постучали. В класс заглянул директор. Он был маленький и кругленький, ужасно похожий на стриженную ежиком букву О. За спиной у него злорадно подпрыгивала Ленка Мумрикова.

– Ну? У меня было совещание. Что еще такое с Гроттер? – недовольно спросил директор.

Услышав новый голос, Игорь Валентинович замер. Его скрестившиеся глазки подозрительно заморгали.

– С Гроттер потом разберемся… Ты кто такой? Почему опоздал? Дневник на стол! – рявкнул он на директора.

– Кто, я? Я? – не понял директор.

– Да, ты! Ты что, новенький? Как тебя зовут? – продолжал громыхать математик.

– Это что, шутка? Я Сергей Андреич… – машинально сказал директор.

Математик дернулся как ужаленный. Глазки у него метнулись в разные стороны и вновь сошлись на переносице.

– Ага! Сережа! Вот ты какой! – сказал он сладким голосом. – С зажигалочкой балуемся? Задачи мешаем решать? Хотим школу поджечь?

Директор попятился.

– Я вас не понимаю, – растерянно сказал он.

Лучше бы он промолчал. Математик тотчас грозно навис над ним и схватил его за шировот.

– Не понимаешь? – заорал Игорь Валентинович. – Еще бы ты понимал! А ну дай сюда зажигалку! Сто девять костров развел, ханурик! В учебнике про него написали! А если бочка с бензином?

Директор вырвался, наступил на ногу Ленке Мумриковой и выскочил из класса, бормоча что-то про психиатрическую лечебницу.

– А ну стой! И таких еще берут в пожарники! Родителей срочно в школу! И бабушку с дедушкой тоже в школу! И пусть все приходят с ремнями! – гонясь за ним, кричал математик.

Таня выбежала следом за ними. Да что же это такое! В Тибидохсе им строго-настрого запретили использовать магию в мире у лопухоидов, а она делает это почти каждый день. Ну и влетит же ей от Сарданапала и Поклеп Поклепыча!

– Отменяй немедленно заклинание! – зашептала она своему кольцу.

– Никак невозможно! – проскрипел перстень голосом дедушки Феофила. – Оно трехдневное. И вообще, я уже точно не помню, какое заклинание наложил. У меня – хи-хи! – глобальный склероз.

– Веселенькая история! А что-нибудь ты можешь сделать? – рассердилась Таня, наблюдая, как подбежавший физкультурник Приходькин скручивает пинающегося и плюющегося Игоря Валентиновича.

– Что могу? Спеть могу! – поразмыслив, сказал перстень и нудно затянул: – Жили у бабуси два веселых гуся!

Зная, что кольцо теперь ни за что не замолчит, пока не истекут пять минут, Таня поспешно сунула руку в карман и отбежала в конец коридора. Но и из кармана у нее скрипучий голос еще долго выводил:

Один серый, другой белый –Два веселых гуся!

* * *

Поздно вечером, уже ложась спать, Таня услышала из чемодана с привидениями рыдания. Рыдала Недолеченная Дама. Причем рыдала как-то по-особенному – горько и приглушенно. Как непохоже это было на демонстративное нытье, которым она обычно сопровождала свои жалобы на здоровье!

Таня слегка приоткрыла чемодан. Призрак выплыл из него и, горестный, сгорбленный, присел на край дивана, не касаясь его. Розочки на соломенной шляпе печально поникли.

– Ты что? Что с тобой? – спросила Таня.

Дама разжала ладонь. На ней лежала мерцающая серебряная пластинка – узкая и длинная, чем-то похожая на ключ.

– Это метка. Я получила ее от Короля Привидений. А это значит, что он придет за мной… Я исчезну… – жалобно произнесла она.

Глава 5

Король привидений

За пару дней до Нового года купидончик принес Тане новое письмо от Баб-Ягуна. Выпрашивая конфеты, пухлый младенец в красных подтяжках так вертелся, что из колчана у него выпала золотая стрела. Таня обнаружила ее, когда он уже улетел.

– Вот оболтус!

Она спрятала стрелу между двумя большими диванными подушками и почти сразу о ней забыла. Ей не терпелось узнать, о чем пишет Баб-Ягун.