Танк Таранович, или Влюблен на всю голову

— Да, я помню, собаку забрать, наверняка, выдуманную. Подождет твой воображаемый друг.

— Он не воображаемый.

— Ну окей, я Тошу тоже одного оставила и ничего, до вечера подождет.

— Ладно, хоть и чую жопой, что это закончится очередной… жопой.

— Да ладно, все самое худшее с тобой уже случилось, — подмигиваю и сажусь на свой велосипед.

* * *

Не рукожоп… пытаюсь подавить в себе улыбку, смотря на то, как Соболев нанизывает на шампур шашлык. И мангал смог поставить, что тоже удивительно, ибо у меня было стойкое ощущение, что он ничегошеньки не делает сам. Отпиваю очередной глоток виски, разбавленного соком, и снова залипаю на руках Соболева, точнее на его ладонях с четко выделенными венами. Опять вселенская несправедливость. Ну какая женщина будет выглядеть красиво с такими венами? Этот жестокий, жестокий мир… Шумно вдыхаю и допиваю залпом напиток. Походу, сегодня напьюсь. Наливаю в стаканчики чистый виски и подношу один к Петиному рту.

— Пей.

— Я пытался завязать, после того как встретил тебя. Ну да ладно, за удачное знакомство.

— Это ты зря. Со мной можно только начать пить, но уж точно не завязать.

Залпом выпиваю виски, морщась от неприятных ощущений. Фу, пить его в чисто виде — неприятно.

— Вась?

— Не хочу.

— Что?

— На вопросы твои отвечать не хочу. Интуиция под градусом мне подсказывает, что ты сейчас их задашь.

— Ты точно ведьма.

— Если бы. Ну ладно, чего ты там хотел спросить?

— У тебя когда…

— Ну, фу, чего ты такой банальный? — наглым образом прерываю его. — Обязательно какую-нибудь гадость спросишь про мужиков. Ты хочешь меня сейчас ударить, да? — после небольшой паузы произношу я, смотря на то, как Петя хмурит лоб.

— С чего ты взяла? — о, пытается быть спокойным.

— Ты в лице изменился. Я сейчас совершенно точно тебя раздражаю.

— Есть немного. Ты мужика во мне подавляешь, — совершенно серьезно произносит Соболев, а я не сдерживаю смеха. — И я совершенно не понимаю, как вести себя с такой женщиной, как ты, — озадаченно произносит он, споласкивая руки водой.

— Как со всеми, так и со мной, — подаю ему салфетки.

— Я тебя трахнуть хочу, причем не в значении ударить по голове. Получив твое разрешение «как со всеми, так и со мной», я могу повалить тебя на траву и трахнуть?

— Можешь.

— Но я хочу сохранить себе детородные органы, поэтому не могу, так ведь?

— Тогда, да, ты прав, со мной не как со всеми, — снова хихикаю, как дурочка. Черт, ну почему мне сейчас так смешно?

— И что ты мне предлагаешь делать, Васенька? — допытывается Петя, вперив взгляд в мои губы.

— Найти женщину, которая будет к тебе более благосклонна и не будет тебя подавлять как мужчину. Это же элементарно, Петя, — протягиваю ему бутылку с виски, но вместо того, чтобы сделать глоток, Соболев ставит ее на траву и, потянувшись ко мне, ловит рукой мой подбородок.

— Я не хочу другую. Тебя хочу, — шепчет мне в губы.

— Хотеть не вредно. Я еще не настолько напилась, чтобы предаваться с тобой плотским утехам.

— Дурында.

Может, и так. Снова продолжаю наблюдать за Соболевым, только теперь за тем, как он кладет мясо на мангал.

— А ты уверен, что шашлык пожарится? Тут же огня совсем нет.

— Уверен.

Мясо в действительности оказалось божественным. А может, все дело в алкоголе. Я бодра, весела и игрива. Соболев, определенно, тоже поймал смешинку, ибо взгляд его изменился.

— Ты уже созрел в «дурака» на раздевание?

— Я уже говорил, что плохо играю, поэтому — нет. Не созрел.

— Ты просто боишься снова оказаться голым? Да, Петя?

— Да куда уж мне этого бояться. Ладно, давай свои карты, — нехотя соглашается Соболев, я же уже танцую в своей голове победоносный танец, ибо в игре в карты мне нет равных. Спасибо дедушке.

— Даю.

Глава 16

Гад. Нет, хитро продуманный гад. А ведь, как заливал про то, что не умеет играть. И намеренно же сделал так, чтобы я в это поверила. Нарочно проиграл первые три раза, специально до трусов, чтобы я была уверена в своей безоговорочной победе. А теперь и я в одном белье. Вот только, судя по моим картам, сейчас я останусь в одних трусах. Зашибись. А еще этот гад совершенно точно мухлевал, но доказать это у меня не получится.

— Что, зая? — вот же сволочь, даже не пытается скрыть улыбку. Тянусь к бутылке и отпиваю с горла. Сейчас чистый виски мне уже не кажется чем-то противным. Наверное, потому что я пьяна, а вот Соболев — не очень, несмотря на более весомый объем выпитого.

— Ничего, котя.

— Ммм, мне нравится. Называй меня так чаще.

— Ты точно не умеешь играть в карты, котя?

— Умею, конечно. Да, зая, я та еще хитрожопая умняшка. Давай, Васюня, сдавайся и снимай лифчик, ну если ты, конечно, не трусиха.

— Не трусиха. Все равно в следующем раунде я оставлю тебя голожопым, — выкладываю карты и принимаюсь расстегивать бюстгальтер.

— Ну у нас одинаковые шансы стать голожопиками. Давай до конца снимай лифак.

Могу поклясться, что еще чуть-чуть и Соболев начнет облизываться, смотря на то, как я стягиваю с себя бюстгальтер. На улице тепло, но как только я осталась с обнаженным верхом, тут же покрылась мурашками. Соболев откровенно рассматривает мою грудь, едва сдерживая улыбку.