Кстати, упомянутый эпизод с попыткой подрыва произошел 29 ноября, и об этом есть сообщение в оперсводке 18-й стрелкой дивизии красных, составленной в тот же день в 21.00:
«Около 13 час. 30 мин. начал продвигаться по дороге над. Наволок танк, позади которого были видны густые цепи пр-ка. Когда танк подошел к нашим минным заграждениям, был взорван первый фугас, после чего танк, отойдя немного назад, открыл сильный пулеметный огонь по нашему расположению. После 10-минутной стрельбы танк вновь начал продвигаться вперед. Около второго фугаса из танка выскочило несколько человек с ножницами, в это время фугас был взорван, но и второй разрыв не причинил вреда танку, и он продолжал движение. Наша артиллерия открыла огонь по танку и цепям пр-ка, и заградительный перед нашей позицией. Не доходя шагов 800 до окопов у д. Наволок, танк остановился и открыл пулеметный огонь, пехота же пр-ка стала распространяться на север».
После 29 ноября 1919 года танки в оперсводках 18-й стрелковой дивизии красных не упоминаются. Однако они продолжали участвовать в боях. Например, в наградном листе на подпоручика В. Саханского, содержится следующая информация:
«В бою 7 декабря на железнодорожном фронте, будучи командиром большого танка, он довел его через лес без дороги до укреплений противника, и когда танк сел на пень вышел из танка и, руководя работами под пулеметным огнем противника, снял танк с пня и благополучно довел до наших окопов».
В середине декабря 1919 года наступили сильные морозы, и активные боевые действия на фронте прекратились. Видимо вскоре после этого танки были оттянуты на станцию Плесецкая, и участия в боях больше не принимали. Во всяком случае, по данным разведки 18-й стрелковой дивизии красных, на 21 января 1920 года обе машины находились на станции, где стояли погруженные на железнодорожные платформы. В начале февраля танки вывезли в Архангельск, а 11 февраля 1920 года станция Плесецкая была взята частями Красной Армии.
Как видно из приведенных документов, командование Северной армии белых применяло танки довольно активно. Однако их использование на Севере сильно ограничивалось — они могли применяться лишь вдоль дорог, а лесисто-болотистая местность сильно ограничивала их маневр и проходимость. Да и наличие единственной в том районе железной дороги не позволяло танкам действовать в сильном удалении от нее. Кроме того, части 18-й стрелковой дивизии красных, быстро привыкнув к «стальным диковинкам», стало довольно умело противопоставлять танкам огонь артиллерии, а также фугасы. В результате, действия боевых машин если и были успешными, то успех этот носил довольно локальный, тактический характер.
Дальнейшая судьба танков Северной армии была достаточно короткой. С 17 февраля 1920 года танки находились в центре города. 19 февраля один из них (MK-V) двинулся к Соборной пристани для погрузки на пароход. Однако сделать это не удалось, и машина была оставлена экипажем, который эвакуировался на яхте «Ярославна».
Танк МК-В сопровождал командующего Северной армией генерала Е. Миллера до ледокола «Козьма Минин», на котором тот эвакуировался. В книге Б. Соколова об этом говориться следующее:
«Полное утро. Скоро 9 часов. Медленно раскачивается „Минин“, расталкивая двинский лед.
— Стойте, стойте!
На пристани появились танки. Из них выскочила группа офицеров. Это забытые танкисты, узнавшие об эвакуации только сейчас.
На „Минине“ начинается обсуждение, возвращаться к пристани или уезжать:
— Надо спешить! Каждая минута дорога.
Кто-то говорит: „Как бы танкисты не открыли пальбу по нам“.
Наконец решено причалить. Снова подплываем к пристани, и забираем группу танкистов».
21 февраля 1920 года оба танка — МК-В и MK-V, стоявшие на Соборной пристани Архангельска, в полной исправности достались вошедшим в город частям Красной Армии. На этом закончилась история танков на Севере России в Гражданскую войну.
Хочется обратить внимание на один интересный момент — судя по фотографиям, обе машины были перекрашены в зимний белый камуфляж. Скорее всего, это было сделано еще белыми в конце 1919-го или начале 1920 года. Во всяком случае, на фотографиях трофейных машин в Архангельске, сделанных в марте 1920 года, это хорошо видно.
По распоряжению инспектора броневых частей 6-й армии Прибыткова оба танка отправили в Москву в распоряжение Запасной автоброневой бригады. Любопытная деталь: в документах Красной Армии МК-В проходит как «танк с мотором „Кросслей“», хотя по английским данным на МК-В ставились двигатели «Рикардо».