Танкист

Наверняка он уже все это предвкушал – потный палец вдавил клавишу гашетки до отказа, губы сами собой растянулись в нетерпеливую ухмылку, глаза за длинными девичьими ресницами наполнились злой радостью.

Не срослось.

Улучив момент, Олег резко сдал назад, выжимая всю оставшуюся мощь из едва живого двигателя. Выскочить из-под таранного удара Красотуля не успел. То есть он попытался уйти в сторону, но в результате лишь развернулся и оказался на самом краю воронки. И тут корма набравшего скорость «Диктатора» врезалась в бок «Хорька», и тот, словно игрушка, кувыркнулся на дно воронки, продолжая посылать из «Твинса» в небо «шаровые молнии».

Следует отдать должное реакции и сообразительности Красотули. Прежде чем Олег успел развернуть башню, чтобы с близкой дистанции сжечь врага, Веня успел отстегнуться, распахнуть люк и выскочить на броню с поднятыми руками. Он был цел. Он был жив. Он сдавался на милость победителя.

Если бы Олег выстрелил на треть секунды раньше, убийство Красотули можно было списать на горячку боя – не заметил, что враг покидает опрокинутую машину, бывает. Но он не выстрелил. Именно потому, что заметил. А потом уже было поздно. По правилам Смертельной Дуэли он мог сжечь танкиста Красотулю даже в этом случае – живого, стоящего на броне с поднятыми руками. Это не считалось бы убийством в полном смысле этого слова. Но убийцей Олег бы стал. Как в глазах зрителей, так и в своих собственных, – вон трибуны залиты пронзительно-синим огнем сигнальных файеров, что означает одно: жизнь побежденному!

Лицо Вени Красотули заполнило весь обзорный экран, и Олег отчетливо видел, как медленно ползет по небритой щеке капля пота и кривятся и дрожат от страха тонкие бледные губы.

– А, сука, ладно, живи, – сплюнул он в ярости, развернул башню и убрал палец с клавиши гашетки.

Три из трех. Почти полный триумф, но только почти. Оставался самый опасный противник – лидер клана «Черные петухи» Лысый Череп. Умелый, опытный боец на отличной машине – таком же, как у Олега, «Диктаторе» третьей модификации, но только не с «Шафтом», а пушкой «Гром». Серьезное орудие, бьет точно и больно. Но дело не в танке и не в пушке. И даже не в опыте и мастерстве. Дело в элементарной физике. Здоровый, полный нерастраченных сил, тридцатишестилетний мужик против чертовски талантливого и везучего – тут не поспоришь! – но напрочь измотанного тремя боями подряд шестнадцатилетнего мальчишки. Кто победит? Не нужно быть экспертом, чтобы догадаться. Те зрители, кто приберег денежки до последнего боя, теперь расставались с ними, чтобы сделать верную ставку. У букмекеров потели ладони от жары и жадности – денек выдался на редкость удачный, давненько такого не было.

Четверть часа, пятнадцать коротких минут. За это время ты должен восстановиться сам, а техники восстановить твою машину, насколько это возможно. Слава богам удачи, танк пострадал за три предыдущих боя не критично. Половина сенсоров вышла из строя, и главный контур в двигателе практически сдох, но это поправимо. Заменить контур – пять минут для умелого техника. Еще десять – на новые сенсоры, пополнение боезапаса и беглую проверку всех систем. Четверо техников должны уложиться в пятнадцать минут, денег на то, чтобы нанять лучших, он не пожалел. Глупо экономить, когда дело касается жизни. Последний бой. Остался последний бой. Расслабься, танкист, расслабься и постарайся ни о чем не думать. Десять минут тебе на это. Даже двенадцать. И три на то, чтобы снова собраться, нырнуть в люк, пристегнуться и вывести танк на карту Бойня под раскаленное солнце и тысячи глаз нетерпеливых зрителей, уже почуявших, увидевших кровь и оттого жаждущих, жаждущих, жаждущих новой.

Так говорил себе Олег Шальнев, шестнадцатилетний танкист и штаб-сержант, сидя в старом драном кресле рядом со своим «Диком», внутри которого споро шуровали техники. Он сидел в ремонтном боксе под трибунами, с пустой банкой холодного энергетика в руке.

Выпить вторую? Нет, не стоит, пожалуй. Лишняя жидкость в организме при таких нагрузках ни к чему. Утолил жажду – и хватит.

Он смял банку в кулаке, огляделся в поисках урны, не нашел и швырнул банку на пол – уборщики подберут. Потом, когда все закончится и он покинет этот бокс. Или живым за пультом «Дика», или…

– У твоего папы еще пиписька не выросла, пшено, когда я уже сжег свой первый танк! – услыхал он знакомый голос. – У меня внук здесь родной. Танкист Шалый. Слыхал о таком? Уйди с дороги, пока я добрый.

Олег оглянулся.