Танкисты(Повесть)

И сейчас на основе собственного опыта полковник смог ощутить состояние командира-гитлеровца, который с потрепанной своей частью хочет вырваться из окружения. Почему он не попытался сделать это ночью, когда в деревне все спали, не было даже приличного караула? Разве боевой части, имеющей оружие, даже танки, так трудно было перестрелять или хотя бы напугать все эти разрозненные подразделения и команды, столпившиеся здесь? Как человек военный, Лебеденко понимал, что действовать следовало именно ночью, и притом решительно, сразу после возвращения разведки, загубившей беззащитную прачку. Так почему же немец-командир упустил такую возможность? По военной неграмотности? Или из-за трусости? Едва ли. За долгую эту войну Лебеденко хорошо узнал немецких офицеров — профессиональная их подготовка была достаточно высока, и в личной храбрости им не откажешь. Видимо, причина в другом. Лебеденко понимал: немцев, что сгруппировались в лесу, мучает неясность общей обстановки на фронте, они еще не вышли из шока после разгрома на Висле. Все карты спутала неудержимая лавина советских танков, уже достигшая берегов Одера и Нейсе. Движение ее осуществлялось в таком немыслимом темпе, что германское командование потеряло управление своими отступающими войсками. Отрезанные части и даже соединения метались из стороны в сторону, но спасения не было нигде.

Всего три дня назад Лебеденко с передовым отрядом своей бригады — танковый батальон, мотострелковый батальон, батарея противотанковых орудий — ворвался в городок на Нейсе, немногим больший, чем эта деревня. В январе здесь темнеет рано, и дома различались трудно. Только в окна сквозь маскировку пробивались полоски электрического света. Это было удивительно: электрического освещения в домах танкисты не видели давно — в белорусских и польских деревнях горели каганцы. Даже Варшава, куда Лебеденко впервые попал ночью, лежала в кромешной тьме.

А тут, в этом крохотном немецком городке, горел настоящий, можно сказать, довоенный электрический свет. Лебеденко с группой танкистов подошел к крыльцу одного из домов. Командир батальона Савичев — молодой кряжистый сибиряк — рванул дверь. Она оказалась незапертой, сразу распахнулась, и на танкистов, слепя глаза, вылился почти осязаемый поток света.

Танкисты прошли в большую, жарко натопленную комнату. Там горела хрустальная люстра. Под ней — богато сервированный стол.

«Да тут, видать, пировали», — удивился Савичев, с улыбкой осматривая початые пузатые коньячные бутылки и закуски, разложенные по тарелкам.

Лебеденко тем временем заметил, что на резном комоде светился зеленым светом глазок массивного радиоприемника «Телефункен». Он пошевелил ручку настройки. Радиоприемник сперва затрещал, потом полилась музыка: сладкий баритон напевал нечто лирическое.

На диване валялся серый офицерский китель с орденскими планками и эсэсовский кинжал в золоченых ножнах.

— Мы их тут чуть было тепленькими не взяли, — сказал Савичев.

Лебеденко про себя прикинул: в этой квартире эсэсовцы были, пожалуй, двадцать-тридцать минут назад. Сидели за столом, выпивали, слушали радио. Значит, прорыв советских танков оказался для них полной неожиданностью: ведь даже линия электропередачи не выключена.

В другой комнате, похожей на служебный кабинет, со шкафами, заполненными аккуратными желтыми папками-скоросшивателями, и забытыми на столе казенными бумагами с имперским орлом в левом верхнем углу, зампотех Соколов обнаружил телефон. Поднял трубку, в ней загудело. Значит, телефонная линия тоже не выключена.

Им тогда не было времени вникать во все обстоятельства, копаться в этих бумагах. Комбат Савичев уже через пять минут скомандовал: «По машинам!» — и передовой отряд бригады с ревом вырвался из городка, помчался по шоссе дальше, к Одеру. А теперь вот Лебеденко задумался над увиденным, стараясь постичь нерешительность того немца-командира, который сидит перед ним в лесу и что-то выжидает. Черт его знает, что у него на уме!

Лебеденко уже знал силы противника. Специально посылал на разведку сержанта-артиллериста, бывалого парня, воевавшего в корпусе еще на Калининском фронте, и двух бойцов с пораненной «катюши». Вернувшись, разведчики доложили, что немцев в лесу до двух сотен, что у них там двенадцать бронетранспортеров с тяжелыми пулеметами и семь танков. Сила порядочная, если ее сравнить с гарнизоном Химмельпфорта.

Полковник сел на переднее сиденье своей машины, развернул карту, карандашом нанес обстановку.

Скрипя сапогами, подошел старшина Горобец.

— Так что, товарищ полковник, все вроде бы в порядке.

— Сигнальную ракету достали?

— Достал, будь она неладна. Нашлась тут у поваров. И на кой ляд им ракетница?.. Припрятали, говорят, на всякий случай…

— Ну хорошо, Горобец, ступайте к артиллеристам, а я здесь побуду пока. Водителя своего подожду. Послал его к танкистам — проведать, как они там…

6