Тантамареска

Но за романом всегда следовало разочарование, а маленький одноглазый синий мишка к тому времени уже давно был надежно отправлен в ссылку в глубокий нижний ящик шкафа в ее детской комнате. Да и в комнате той Глафира больше не бывала. Она продолжала надеяться, что обязательно встретит любовь, и какое-то сладостное чувство ныло в груди тонкой непрерывной нотой, но железная воительница привыкла и к этому. Она обратила внимание на то, что это странное чувство появлялось во сне. Особенно когда приходили навязчивые картины древнего Рима, жаркого песка и шумного древнего ипподрома… Кто-то гладил ее по голове и тихо говорил:

– Мир есть любовь. Не позволяй злобе затмить твое сердце.

Пальцы, судорожно сжимавшие скомканную во сне простыню, расслаблялись. Дыхание девушки выравнивалось.

– Мир есть любовь. Открой свое сердце любви и почувствуешь истину.

Девушка пыталась поднять голову, чтобы увидеть говорившего, но всякий раз просыпалась.

Потом она перестала это делать, но с говорившим соглашалась. Чего уж там, мир есть любовь, конечно. Только где она, эта любовь? А звучит хорошо, правильно.

Со временем Глафиру стал преследовать во снах еще один персонаж – вихрастый рыженький паренек. Во снах он всегда молчал, но смотрел на Глафиру с восхищением. И это волновало девушку, потому что восхищение рыжего паренька сильно отличалось от того, как ею восхищались многочисленные олоферны. Их восхищение имело животное происхождение, и Глафира с интересом исследователя смотрела, как текут слюни при виде ее точеного тела у, казалось бы, всемогущих и недоступных мужчин – сильных мира сего.

Удивительно, как люди могут терять голову от пары стройных ног и копны иссиня-черных волос! Глафира смеялась над этим, но всегда хотела найти причину такого странного мужского поведения.

Иногда она напрямую спрашивала об этом во сне человека, гладившего ее голову. И он отвечал:

– Людьми правит жажда власти. А людьми должна править…

– Любовь! – хотелось кричать Глафире, но крик не получался, она просыпалась и подолгу думала.

Чего хотят люди? Секса? Еды? Денег? Но, по большому счету, и секс, и деньги, и еда – это и есть власть. Власть над себе подобными и возможность управлять ими, применяя любой пункт из этой триады во благо себе.

А зачем? Зачем это непреодолимое желание власти над себе подобными? Что это дает? Продолжение рода? Уничтожение конкурента? Ответ Глафира не знала. Ведь, действительно, если миром начнет править любовь, как говорит этот странный тип из сна, желание власти уничтожится. Не нужно будет унижать или подчинять ближнего своего, так как ты его полюбишь. Но всем людям ведь все равно хочется жить хорошо, иметь какие-то блага и они же все равно полезут куда-нибудь за этими благами, отталкивая друг друга… Хотя стоп: они ведь не будут отталкивать друг друга – они же любят друг друга, значит, они, наоборот, будут друг друга к этим благам пропускать. «Нет, простите, только после вас!» – «Ну что вы, даже не сдвинусь с места, пока вас не пропущу!» – «Позвольте, любезный, все-таки вас пропустить к этим самым благам, ну, пожалуйста, ну я настаиваю!» Глафира живо представляла себе двух учтивых толстяков, которые стоят голые около красивого дерева с райскими плодами и настойчиво, хватая друг друга за руки, пытаются этими плодами друг друга угостить. Девушка снова засыпала улыбаясь.

Однажды ей приснился очень странный сон. Про любовь. Почему Глафира решила, что этот сон – про любовь, она не знала. И кто такой этот Рудик? Она почему-то запомнила это странное имя – «Рудик». И любовь в этом сне явилась переливающейся стихией, принимавшей то облик океана, то порыва ветра, то урагана, то извержения вулкана. Любовь была вокруг всего, она обволакивала, обжигала и охлаждала. И этот яркий разноцветный поток нес по космическому мирозданию маленькую песчинку. Этой песчинкой и был Рудик. Абсолютно счастливый, веселый и пьяный.

Глафира понимала, что этот мировой океан любви и Рудик как-то связаны с рыжим вихрастым пареньком, только не могла понять, как. А любовь переливалась цветами радуги, носила на своей поверхности счастливую песчинку и согревала душу теплом. В бездонном голубом небе летали яркие хвостатые птицы и пели чудесные песни.

Но однажды небо посерело, цвет куда-то пропал, океан исчез, превратившись в мутную лужицу на изломанном асфальте, а вместо песчинки появился человек – маленький, измученный, с выпученными глазами. Человек лежал на боку, как лежит дельфин, выброшенный волной на берег. И дышал он так же тяжело, как выброшенный на берег дельфин. Глафира понимала, что это и есть Рудик и что он умирает. Глафира увидела, как откуда-то издалека бежит к Рудику, размахивая руками, тот самый рыжеволосый парень. Девушка тоже замахала руками, чтобы парень заметил ее. Но он не замечал и все бежал, бежал, бежал…

Глава XII. Реальный Совет Десяти

– Уважаемая Глафира, Совет Десяти ждет вас.