Танцоры Аруна

— Не знаю, открой, пожалуйста.

Под тонкой золотистой, как волосы Кела, тканью оказалась стопка бумаги, белой и гладкой. Листы были помечены елочкой — знак того, что делали бумагу в Кендре-на-Дельте.

По дороге Сефер несколько раз останавливался и рассказывал о завтрашнем приходе азешцев нужным людям. Хадрил вызвался распространять новость. Плетельщик веревок Моро тоже предполагался на роль вестника, но его не застали. Их встретил старший сын веревочника, толстый парень одних лет с Керрисом. В доме пахло табаком.

— Сегодня вечером они на нагрянут? — спросил юноша.

— Нет, — успокоил Сефер. — Явятся завтра, и мы будем их обучать.

Парень схватился за кинжал.

— Учить, а не воевать, Перин.

— Я слышал о другом.

— Я тоже. Только этому не бывать.

— Значит, пленный шири жив?

— Мы не знаем.

В доме Сефера было пусто. Должно быть, шири оставались на площадке. Керрис уселся на тюфяк, чтобы подробнее познакомиться с содержимым полотняного свертка. Кроме бумаги, там оказались коричневое перо, палочка красного воска, палочка чернил и кисточка. Все это напоминало о прошлой жизни. В голове складывались слова: ученейшему Жозену из черного клана, летописцу Торнорскому от Керриса…

— Керрис, — Сефер сидел на подушке рядом. — Как самочувствие? Голова не болит?

— Нет, — Керрис потрогал кисточку. Она была скорее всего барсучья, подобрана волосок к волоску.

— Керрис, я прошу внимания, — в голосе зазвучали повелительные интонации. Говорил не любезный хозяин, а строгий учитель.

Керрис послушно оставил кисточку.

— Я подумал, сегодня мы не будем больше заниматься…

— Если ты устал…

— Нет, я не устал.

— Тогда давай употребим наше уединение с пользой. Между прочим, это я впустил тебя в сознание Корита.

— А я не заметил.

— Знаю. Вот потому и надо научиться ставить барьер. Иначе так и будешь беззащитен перед влиянием извне.

В сознание вдруг бесцеремонно вторгся образ горящей свечи и мотылек с радужно-зелеными крыльями. Взмах узорчатых крылышек, и бабочка сгинула в пламени.

— Тебя притягивают к себе людские переживания.

— Это нехорошо? — Керрис вспомнил Мериту и вздрогнул.

— Твоя восприимчивость будет со временем увеличиваться. Груз чужих мыслей может сделаться непереносимым. Я не хочу, чтобы такое случилось.

В чужой стране я вечный странник — вспомнилась вдруг любимая песня Айлин, и образ старого Жозена явился, как живой.

— Может быть, можно заниматься этим не прямо сейчас?

— Завтра придут азешцы. С чем — никому не ведомо. Может, наши занятия надолго прервутся.

— Хорошо. — Боль, которую он пережил в попытках установить барьер, пугала. Керрису не без труда удалось себя преодолеть. — Что я должен делать?

— Поставить препятствие передо мной, чтобы я не смог внедриться в твое сознание.

Керрис глубоко вздохнул и закрыл глаза. Представил себя в Торноре у внутренней замковой стены. Некстати заныла култышка. Он поскреб шрамы, сосредоточиваясь. Из черноты выступал еще размытый, трепещущий образ. От напряжения что-то вступило в шею, он на мгновение расслабился — стена рассыпалась песчаной кучей.

— Не выходит.

— Пробуй еще.

От второй попытки Керриса прошиб пот, вернулась головная боль. Но Сефер говорил, что это не должно причинить вреда, и он умножил усилия. Стена сделалась более четкой, какое-то время стояла, но тоже рассыпалась. Треск, вспышка боли. Его череп едва не лопнул. Керрис вскрикнул.

— Тебе плохо?

— Н-нет.

— Давай посмотрю, — предложил Сефер. — Мне пришлось подержать тебя.

Керрис боязливо встретил прикосновение наставника, но тот был предельно осторожен. Исследование прошло совершенно безболезненно. Сефер не скрывал своих мыслей. Его откровение подтолкнуло к неожиданному открытию.

— Вы говорили, что тревожитесь обо мне и потому так настойчивы.

— Ну да.

— А волнует вас расстройство Кела в случае неприятностей со мной.

Сефер склонил голову набок в насмешливой улыбке.

— Наверное. Учителя заботят все его ученики. Если ты, выполняя мое задание, испытываешь боль, значит, я действую неумело. Конечно, мне не хотелось бы огорчать Кела, но занимаешь меня ты и заботит твоя судьба. Наши упражнения никак не зависят от того, что ты доводишься ему братом. Поди-ка сюда.

— Нет. — Керрис не знал, куда деваться от стыда за свои неосновательные подозрения.

— Ты мне не веришь? В таком случае нам лучше расстаться.

— Я верю вам.

Сефер прошелся по комнате и остановился у окна, теребя занавеску.

— Давай попробуем действовать иначе.

— Как? — заинтересовался Керрис.

— Мы мысленно соединимся, и я буду ставить барьер. Ты сможешь увидеть и почувствовать, как это делается.

Керрис тер свой не дававший покоя обрубок.

— Снова будет больно?

— Нет. Стоит тебе ощутить нечто неприятное, и я мгновенно прерву контакт.

Сефер присел на корточки, привалился к стене. Расслабленные руки свободно висели.

— Не возражаешь попробовать?

— Согласен.