Танцовщица

Подобное изменение в настроении, как оказалось, свершило чудо. Постоянные упражнения для горла уже через неделю помогли восстановить былую силу голосовых связок. Нелли больше не смогла бы сказать, что кучка ослепленных верой женщин победила ее. Франц был в восторге, всячески поощряя и поддерживая партнершу, когда они возобновили свои ежедневные репетиции. Но Лейла подозревала, что подобная радость частично вызвана уменьшением ее зависимости от Вивиана, которого Франц никогда не любил.

Отношение Вивиана определить было сложнее. Хотя он также поддерживал Лейлу, выказывая любовь и понимание, он с удивительным спокойствием принял ее возвращение к рутине артистической жизни, положившей конец их встречам наедине. Но даже когда они бывали в компании друзей, которым вновь было позволено навещать ее, Лейла замечала, что Вивиан часто издалека наблюдает за ней. Каждый раз, когда она поднимала глаза, его взгляд падал на нее в безмолвной ласке — каждый раз возвращалась боль. Только после его ухода Лейла могла полностью сконцентрироваться на работе. Она понимала, что Вивиан, со своей стороны, старается облегчить ей неизбежный разрыв с ним. В его глазах вновь появилась тоска.

Все эти сложности были на время забыты, когда выяснилось, что огромное орудие, созданное Джорджем Лабрамом, закончено и прошло испытания. Названное «Длинный Сесил» в честь Родса, оно приводило в восторг не только Лабрама и его коллег, но и артиллеристов. Получив в свои руки новое смертоносное орудие, по дальности стрельбы превосходившее все ранее имевшееся у них, военные принялись обстреливать позиции буров, до того не доступные им.

Расплата последовала незамедлительно в виде безжалостных атак противника. Жители теперь боялись выйти из дома, но и закрытые двери уже не спасали. Сознательный обстрел жилого центра города, а не шахт или военных объектов расценили как попытку буров вынудить их побыстрее сдаться. Это было также принято доказательством того, что враг уверен — английские войска оставили все попытки прийти на помощь Кимберли.

День и ночь грохотали орудия Кимберли, а в ответ свистели снаряды буров. Воздух был наполнен дымом и запахом пороха. Среди голодающих, отчаявшихся жителей поселился тиф, заполнивший сначала госпитали, а затем кладбища. Еды не хватало, большинство людей употребляли в пищу конину или мясо мулов, приготовленное в странной смеси съедобных растений. Местное население, страдающее от голода больше всех, ело кошек, украденных и проданных им предприимчивыми цветными обитателями лачуг.

Световые сообщения передавались ежедневно, но Кекевич получал все тот же совет: «потерпите еще». В английских войсках назначили нового командира — лорда Робертса, что рассматривалось солдатами как обнадеживающий знак, потому что «Бобе», как все его называли, имел репутацию победителя. Но даже он просил заточенных в Кимберли людей быть терпеливыми и не сдаваться.

Январь незаметно перешел в февраль. Дни походили один на другой, и никто уже не утруждал себя изучением календаря. Затем Кимберли пережил страшный удар — смерть Джорджа Лабрама, погибшего, когда снаряд попал в Гранд-Отель. Настоящий герой — такой, каким мечтал стать фон Гроссладен, — американец пользовался огромной популярностью. Как ни глупо это выглядело, но многие верили, что буры специально убили человека, создавшего «Длинного Сесила». А когда во время его похорон, назначенных на поздний вечер для большей безопасности, начался обстрел, прошел слух, что это местные голландцы сообщили соотечественникам о времени и месте траурной церемонии, чтобы их месть преследовала Лабрама и в могиле. Общественное мнение вновь резко осудило жителей города буров, приведя к их полной изоляции.

В начале второй недели февраля появился еще один слушок, разраставшийся с невиданной быстротой. Все знали наверняка, что было получено сообщение, объявившее начало операции английских войск на следующий день. Все знали наверняка, но никто не видел самого сообщения. Информация передавалась как самая что ни на есть достоверная, и лица людей светлели. Затем на улицах города появились листовки, подписанные самим Родсом, призывающие женщин и детей прятаться во время обстрелов под землей. Советовали прийти к шахтам, где на лифтах людей опустят вниз, а там сразу же проведут в самое безопасное место.

Подобные объявления, видимо, означали, что Роде получил сведения о грядущей попытке врага захватить город или разбомбить его до прихода спасателей. Началась паника. Женщины, захватив одеяла и драгоценности, кидались к шахтам. Имеющие детей требовали, чтобы их пропустили в первую очередь, и тем, кто занимался спуском людей, чуть было не пришлось усмирять женский бунт.