Танцующая на гребне волны

Он улыбался. Мое сердце вспомнило, как я впервые увидела эту улыбку. В комнате было полным-полно людей, но я заметила только его, и его улыбка так гармонировала с его высоким ростом, атлетическим сложением и загорелым лицом. Это была улыбка человека, который будет прогуливаться на пляже в ураган или вести корабль в бурю. Она меня заворожила тогда, и теперь я находила ее не менее чарующей.

– О, Мэтью, – мурлыкнула я, обнимая его и целуя. – Как замечательно! Откуда ты знал, что красный – мой любимый цвет?

Казалось, он удивился.

– Разве ты мне не говорила? Наверное, когда-то ты мне сказала. Я рад, что он тебе понравился, – добавил он, усмехнувшись. – Мне бы не хотелось его возвращать.

– Даже не думай! – Я схватилась за руль. И окинула взглядом свое черное платье и высокие каблуки. – Если это все скинуть, то я смогу прокатиться…

– Если ты снимешь все это, покататься тебе не удастся, – выразительно ответил мне он с явным намеком. – Давай-ка пока поставим его в гараж, а покататься ты сможешь завтра.

Нехотя отдав ему велосипед, я уселась в машину на пассажирское место.

Все еще стараясь выучить географию острова и пользуясь случаем, что машину вел он, я присматривалась к дороге. С Фредерика-роуд мы свернули на Демер, миновав маленький аэродром, где стоявшие на земле самолеты напоминали игрушки, так что Мэтью стал в шутку «серьезно» уверять меня, что они могли бы взлетать без батареи или пульта. Когда мы проехали аэродром, я заметила указатель, сообщавший, что мы на поле битвы, известном как Кровавое болото.

– Звучит зловеще, – поежилась я.

– Здесь войска Оглторпа окончательно разгромили испанцев в Джорджии. – Мэтью взял мою руку и оставил ее в своей у меня на коленях. – Мы сюда еще вернемся на велосипедах, чтобы рассмотреть все подробно. И Форт Фредерика тоже, это британский форт, выстроенный как наблюдательный пункт на случай нападения испанцев. – Наверное, я видела фотографии форта раньше, потому что могла ясно представить себе его башни и амбразуры. Я могла даже представить себе старые пушки на бастионах, грозящие незримым врагам.

– Мне бы очень хотелось, – улыбаясь, я повернулась к нему.

Потом снова стала смотреть в окно, наблюдая, как гаснет свет дня. В тени дубов, казалось, сумрак наступал раньше времени. Их тяжелые ветви простирали свои объятья навстречу приближавшейся ночи. Мы пересекли дамбу, миновав указатель «Восточный пляж».

– Тиш живет на берегу? – спросила я спокойно, хотя уже почувствовала, что кровь быстрее побежала по моим жилам.

– Не совсем. Их дом отделяет от воды пустое пространство и пляж, но можно считать, что на берегу… Ее муж – второй муж – архитектор, и он построил этот дом пятнадцать лет назад. Дом удивительный, если тебе нравятся новостройки.

Успокоенная ответом Мэтью, я улыбнулась своему отражению в оконном стекле. Дом моих родителей, где я выросла, был построен полвека назад – острые углы, низкие потолки, современные строительные материалы. Но сейчас я жила в доме, где были неровные сосновые полы и скрипящие балки, как будто поколения семьи Мэтью, проведшие жизнь в его стенах, по-прежнему жили в каждом скрипе и каждой выбоине. Это совсем не означало жить с привидениями. Это скорее означало жить частично в прошлом. И это пришлось мне по вкусу.

– Моя мать считает, что я не должна жить на Сент-Саймонсе, так близко к воде. Она сказала, что мы уехали отсюда, так как она не хотела жить там, где все, что она любит, могло быть у нее отнято.

Лицо его приняло выражение, которое я уже привыкла узнавать как профессиональное. Он усиленно думал, стараясь сделать вид, как будто уже знает ответы на все вопросы.

– Иногда страхи родителей могут передаваться детям. Возможно, в этом источник твоей «океанобоязни».

– Ты действительно так думаешь? – Я взглянула на него с надеждой. – Это значит, что я могу «излечиться»?

– Без подробного анализа трудно сказать. Но мы будем над этим работать. – Он обнадеживающе стиснул мне руку.

Я хотела рассказать ему о своей экскурсии на пирс, но остановилась. Другая мысль показалась мне более важной.

– Послушай… а… Адриенна… она боялась чего-нибудь? – Я чувствовала неловкость, упоминая ее имя, и повернулась к окну, чтобы не видеть в эту минуту его выражение.

Он немного помолчал, и я думала, что он не ответит. Но он сказал:

– Привидений.

– Привидений? – Я чуть не подпрыгнула на сиденье.

Он кивнул.

– Она сказала мне как-то, что, когда я смотрю на нее, у меня такой вид, словно я вижу привидение.

Холодок пробежал у меня по спине.

– Что она этим хотела сказать?

Мэтью пожал плечами, но в нем чувствовалось напряжение, и я знала, что он вынуждает себя сохранять спокойствие.

– Я не знаю. Она не могла этого объяснить.

Я смотрела вперед в ветровое стекло, едва замечая в углубляющемся сумраке болота вокруг.

– Тиш рассказывала мне о твоем предке – как его призрак бродит по пляжу в поисках своей неверной жены. Адриенна видела его?

Мэтью недовольно сжал губы.

– Послушай, это наш вечер, твой и мой. Я не хочу говорить об Адриенне. Это все в прошлом. Давай сейчас сосредоточимся на нас и нашем будущем.