Танцующая с дьяволом

Сегодня миллиардом верчу, завтра в СИЗО сижу.Послезавтра у Снежной королевы Ларисы дитя заберу.Как хорошо, что никто не знает,Что Ильей Люблянским меня величают!

Да, это был уже не подмастерье сатаны, а сатана собственной персоной… Лариса наконец рассмотрела сидельца СИЗО.

Экс-банкир заметно сбросил вес, что, однако, ему шло. От прежнего «императора Галактики» ничего не осталось, но Лариса заприметила точно пойманный модным столичным художником и запечатленный на парадном портрете волчий прищур и циничный взгляд выпуклых водянистых глаз.

– Добрый день! – произнес Люблянский, поднимаясь с металлического стула и приветствуя их жестом радушного хозяина – словно они находились не в СИЗО, а на одном из его некогда известных всей тусовке эксклюзивных вечеринок.

Эксклюзивные закрытые вечеринки. На которых происходило черт знает что – и, вероятно, даже еще более того, с учетом вещей убитых детей, которые сей финансовый гений хранил в своей секретной комнате.

Лариса молча кивнула, а Светлый тотчас принялся сообщать последние новости. Люблянский же, явно не слушая его, подошел к Ларисе и протянул руку.

– Мы, кажется, с вами незнакомы? А вот вашего шефа я имею честь знать, хоть и шапочно. Ведь в некоторых сферах у нас были общие, хотя и разнонаправленные, интересы.

Лариса припомнила, что шеф, кажется, увел у Люблянского из-под носа выгодного инвестора. Она посмотрела на банкира и произнесла:

– Лариса Ма…

Она запнулась. Надо же, после развода с Антоном, последовавшего вскоре после исчезновения Тимки, она взяла свою девичью фамилию. С чего бы это она вспомнила ту, прежнюю, которую уже много лет не использовала?

– Лариса Иванова, – сказала она, и банкир выкинул фортель – подражая мужчинам галантной эпохи, склонился и поцеловал ей руку.

В камере для свиданий, окна которой были забраны решеткой, а мебель намертво привинчена к полу, это выглядело нелепо.

Лариса внезапно ощутила, что ее рука мелко дрожит. Такого с ней никогда не случалось. Точнее, конечно, случалось, но давно, очень давно…

Не в этой жизни – а в прошлой, когда и фамилия у нее была мужа, а не своя собственная.

Поцелуй горел на коже, Лариса буквально выдернула свою ладонь из рук Люблянского и с большим трудом сдержалась, чтобы не вытереть ее о костюм.

Нет, ей не был противен знак внимания никакого мужчины, пусть и незнакомого. Но ведь этот мужчина, возможно, причастен к исчезновению и смерти ее сына…

– У вас интересная форма руки, – произнес банкир, внимательно рассматривая стоящую перед ним женщину. А потом вдруг взял и легонько повернул ее кисть ладонью вверх. – Точнее, очень необычная и редкая! Крайне редкая. Я ведь интересуюсь хиромантией, знаете ли…

Интересно, заметил ли он, что рука у нее дрожит? Если и заметил, то не подал виду. Лариса приказала себе сконцентрироваться и ничего не ответила. Хотя банкир явно ждал, потому что был уверен, что, заинтригованная его словами, она задаст вопрос и пожелает узнать, чем же так интересна форма ее руки.

И ее в самом деле подмывало это сделать, но Лариса сдержалась.

Выждав и поняв, что вопроса не последует, Люблянский расхохотался.

– Вот это выдержка, Лариса… Вы ведь разрешите мне называть вас так, без отчества, которого я и не знаю?

Лариса могла поклясться, что он прекрасно знал, какое у нее отчество.

– Понимаете, при важных деловых переговорах этот прием работает безотказно. Конечно, не с мужиками, хотя среди бизнесменов масса суеверных личностей, которые окружили себя персональными астрологами, составляющими им чудо-гороскопы, а также шаманами, потомственными ведьмами и прочими пройдохами эзотерического направления. Потому что все это, конечно, чушь. Ибо если что и правда – то это те знаки, которые мать-природа запечатлела на руке каждого из них. Мать-природа и судьба…

Светлый принялся рассматривать свою морщинистую лапу, а Люблянский продолжал:

– Поэтому с женами партнеров по переговорам этот прием действует безотказно. Женщины, как одна, верят в это. Ну, если не с женами, так с любовницами или секретаршами и помощницами, являющимися любовницами. А в одном случае, помнится, и с помощником, который оказывал своему боссу услуги не только в качестве референта…

Расхохотавшись, Люблянский обвел рукой комнату для свиданий.

– Что ж, прошу вас, присаживайтесь! Угостить вас, к сожалению, ничем не могу. А так бы приказал подать шампанского и икры.

Он играл роль гостеприимного и хлебосольного богатея. Пытаясь одновременно показать, что хоть и сидит в СИЗО, но по-прежнему является хозяином положения.

Лариса опустилась на металлический стул. Светлый, прекратив изучение своей ладони, произнес: