Танцующая с грозой

А еще Миа принесла нам свертки, в которых находились платья из паучьего шелка, что подарила нам юная нагиня. Эти вещи были изумительно прекрасны и очень шли своим хозяйкам. К тому же Миа, на свой страх и риск, покрасила платье Каяны не в цвета клана синих, а в зеленый. Глядя на Каяну в платье и с подарком эльфов в волосах, я очень жалела, что вот такой ее не видят ее идиоты мужья. С шикарной гривой волос, искрящимися глазами-изумрудами, цвет которых только подчеркивало платье, легкого, парящего покроя. Лесная нимфа, да и только. Что же вы, дураки, наделали?

Настала пора и мне развернуть свой сверток, к тому же фасон, что я рисовала для Мии, в этом мире был совсем незнаком. Я развернула платье и задохнулась от восхищения. Дружный вздох за спиной подсказал, что не я одна. Плотный корсет, расшитый бело-серебрянной нитью и россыпями темно-синих кристаллов, обхватывал тело, подчеркивая талию и приподнимая грудь. По ногам струилась многослойная юбка. Каждый слой имел разную длину и выгнутые наружу края, что держались за счет очень тонкой и невесомой проволоки, вшитой в шов по низу. Широкие рукава крепились в одном месте к корсету и обхватывали запястья высокими и плотными манжетами. В противовес корсету, юбка и рукава не были украшены. Само платье оголяло плечи и пышным облаком вилось у ног, создавая ощущение, что это и не платье вовсе, а обрывок грозовой тучи с проблесками миниатюрных молний. Даже в моих представлениях, это платье не было настолько великолепным, как в действительности.

Раннее утро, заглянув в наш домик, застало суету сборов. Элина проверяла и перепроверяла наличие всех своих зелий. Каяна и Миа взяли на себя перекусы в дорогу. Рис, надевший свои подарки, с самым серьезным выражением лица собирался охранять нас в пути. И только я мысленно торопила время, пребывая в нетерпении. Но, наконец, мы перешагнули порог гостеприимного домика, что бы снова отправиться в путь.

И пусть эта дорога была не особенно долгой, всего-то сутки пути, но именно она стала для меня самой волнительной, ведь возможно, только возможно, я возвращалась домой.

Хорошо утоптанная лесная тропа вскоре сменилась вьющимся серпантином, забирающимся все выше и выше, бегущим мимо отвесных скал, огибающим сурово высящиеся уступы. То, взлетая к самым пикам, что тонули в набегающих облаках, то, опускаясь в глубокие разломы, куда еще, и не каждый луч солнца мог пробраться. Несколько раз подныривал под струи горных водопадов и скрывался в целых анфиладах пещер. Но уже на закате мы вышли на площадку, оканчивался путь для порталов.

На противоположной стороне глубокого разлома величественно высился замок, что действительно казался короной, чьи острые зубцы венчали неприступный, отвесный утес. Два склона пропасти соединял арочный мост, что заканчивался подвесной частью, сейчас гостеприимно опущенной.

Здесь, на портальной площадке, я и оставила сестер, дожидаться меня до рассвета. А сама направилась в замок. Как только я переступила порог, за моей спиной начал подниматься мост. Но страха не было, хотя сердце и сорвалось на бешеный бег. Я, с непонятно откуда взявшимся благоговением, шла по пустынным дворам и переходам, водя пальцами по гладким каменным стенам. Окидывая взглядом каждый булыжник мощеных полов, каждый шпиль, что пронизывал небо, напитывалась восхищением от скрытой силы этого места.

— Здравствуй, старый дом! Сможешь ли ты принять меня под своей сенью?

Солнце все быстрее опускалось за горизонт, возможно, отсчитывая мои последние часы, если мама не сможет пробить родовую защиту замка и перенести меня отсюда в критический для меня момент.

Я поднялась на крепостную стену. На той стороне, на портальной площадке, был разожжен большой костёр. Заметив меня, четыре фигуры выросли рядом с пламенем, чтобы мне было хорошо их видно. Мне тяжело дался этот шаг за ворота, именно потому, что было сложно убедить всех остальных остаться в безопасности и позволить мне испытать свою судьбу.

Но этот костёр на той стороне согревал меня. Не своим пламенем, но своим значением. Я прошлась по внутреннему двору и замерла перед тяжёлыми двухстворчатыми дверьми, где по толстому деревянному полотну вились змеи шипастой ковки. Уцепившись двумя руками за тяжеленное кольцо, я еле смогла приоткрыть дверь на расстояние, которого едва хватило, чтобы я смогла протиснуться вовнутрь.

Внутри замка было темно и пахло застаревшей пылью. Промучившись с четверть часа, я все-таки смогла зажечь факел. Но его света хватало, чтобы разогнать тьму на пяточке метра полтора в диаметре. Но даже этого света хватило, чтобы понять, что в замке есть зал, куда я попала и широкая лестница наверх. Никаких коридоров, дверей и комнат. Никаких других лестниц ни вверх, ни вниз. Для замка я все ещё была чужой, поэтому, даже ходить по себе, он мне не хотел позволять.